Основные богословские положения

Что такое Церковь?
Церковь есть собрание верующих во Христа. Он - Глава «Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем » (Еф. 1:22-23). Будучи Телом Христовым, она соединяет в себе два естества – божеское и человеческое – с присущими им действованиями и волениями.
В каком смысле можно говорить о несовершенстве Церкви?
Церковь, являясь телом Богочеловека Христа, богочеловечна. Но если Христос есть совершенный Богочеловек, то Церковь еще не есть совершенное богочеловечество, ибо на земле она воинствует с грехом, и ее человечество, хотя внутренне и соединено с Божеством, далеко не во всем Его выражает и Ему соответствует.
Какова цель сотрудничества Церкви с государством, общественными ассоциациями и отдельными людьми, если те не исповедают христианскую веру?
Не ставя прямой задачи обращения всех в Православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, подвигнет их к миру, согласию и благоденствию, в условиях которых Церковь может наилучшим образом исполнять свое спасительное делание

Церковь и нация

Церковь имеет наднациональный характер или представляет собой верующих лишь определенного этноса в границах конкретной Поместной Церкви?
Церковь по самой своей природе имеет вселенский и, следовательно, наднациональный характер. В Церкви «нет различия между Иудеем и Еллином » (Рим. 10:12). Как Бог не есть Бог иудеев только, но и тех, кто происходит из языческих народов (Рим. 3:29), так и Церковь не делит людей ни по национальному, ни по классовому признаку: в ней «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос » (Кол. 3:11).
В каком смысле ветхозаветный народ израильский называется богоизбранным?
Народ израильский являлся богоизбранным не потому, что он превосходил прочие народы численностью или чем-либо другим, но потому, что Бог избрал и возлюбил его (Втор. 7:6-8). Понятие богоизбранного народа в Ветхом Завете было понятием религиозным.
Как достигается единство Церкви?
Единство Церкви обеспечивается не национальной, культурной или языковой общностью, но верой во Христа и Крещением.
На каком языке необходимо проповедовать людям Евангелие?
Евангелие Христово проповедуется не на священном языке, доступном одному народу, но на всех языках (Деян. 2:3-11).
Может ли христианин выражать свою национальную принадлежность?
Вселенский характер Церкви, однако, не означает того, чтобы христиане не имели права на национальную самобытность, национальное самовыражение. Напротив, Церковь соединяет в себе вселенское начало с национальным. Среди святых, почитаемых Православной Церковью, многие прославились любовью к своему земному отечеству и преданностью ему. Апостол Павел, в своих посланиях учивший о наднациональном характере Церкви Христовой, не забывал о том, что по рождению он - «Еврей от Евреев » (Фил. 3:5), а по гражданству - римлянин (Деян. 22:25-29).
Как проявляется патриотизм православного христианина?
Патриотизм православного христианина должен проявляться в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание.
На чьей стороне выступает Церковь в ходе межэтнических конфликтов?
В ходе межэтнических конфликтов Церковь не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.

Церковь и государство

Каков нравственный смысл существования государства?
Священное Писание призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержки добра: «Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое » (Рим. 13:3-4).
Как относится Церковь к анархии?
Анархия - отсутствие надлежащего устроения государства и общества, - а равно призывы к ней и попытка ее установления противоречат христианскому миропониманию: «противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение » (Рим. 13:2).
Как следует понимать принцип светскости государства?
Нельзя понимать принцип светскости государства как означающий радикальное вытеснение религии из всех сфер жизни народа, отстранение религиозных объединений от участия в решении общественно значимых задач, лишение их права давать оценку действиям властей. Этот принцип предполагает лишь известное разделение сфер компетенции Церкви и власти, невмешательство их во внутренние дела друг друга.
В каком случае Церковь должна отказать государству в повиновении? Какие действия может предпринять Священноначалие в таком случае?
Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению.
Какая форма правления (государственного строя) является предпочтительной для Церкви?
Церковь придерживается позиции о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин » (Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 г.) и не считает для себя возможным становиться инициатором изменения формы правления.
В каких сферах возможно соработничество Церкви и государства?
Областями соработничества Церкви и государства в нынешний исторический период являются:
а) миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, содействие взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами и государствами;
б) забота о сохранении нравственности в обществе;
в) духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание;
г) дела милосердия и благотворительности, развитие совместных социальных программ;
д) охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, включая заботу об охране памятников истории и культуры;
е) диалог с органами государственной власти любых ветвей и уровней по вопросам, значимым для Церкви и общества, в том числе в связи с выработкой соответствующих законов, подзаконных актов, распоряжений и решений;
ж) попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание;
з) труды по профилактике правонарушений, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы;
и) наука, включая гуманитарные исследования;
к) здравоохранение;
л) культура и творческая деятельность;
м) работа церковных и светских средств массовой информации;
н) деятельность по сохранению окружающей среды;
о) экономическая деятельность на пользу Церкви, государства и общества;
п) поддержка института семьи, материнства и детства;
р) противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества.
Традиционной областью общественных трудов Церкви является печалование перед государственной властью о нуждах народа, о правах и заботах отдельных граждан или общественных групп.
В каких случаях священнослужители и церковные структуры не могут оказывать помощь государству и сотрудничать с ним?
а) политическая борьба, предвыборная агитация, кампании в поддержку тех или иных политических партий, общественных и политических лидеров;
б) ведение гражданской войны или агрессивной внешней войны;
в) непосредственное участие в разведывательной и любой иной деятельности, требующей в соответствии с государственным законом сохранения тайны даже на исповеди и при докладе церковному Священноначалию.

Кто может представлять интересы Церкви в суде?
Интересы Церкви в суде, за исключением крайней необходимости, представляют миряне, уполномоченные Священноначалием на соответствующем уровне (Халкид. 9)
Какие вопросы церковной жизни могут быть вынесены в светский суд?
Внутрицерковные споры не должны выноситься на светский суд (Антиох. 12). Межконфессиональные конфликты, а также конфликты с раскольниками, не затрагивающие вопросов вероучения, могут выноситься в светский суд (Карф. 59).
Может ли священнослужитель обращаться к органам государственной власти без дозволения церковного начальства?
Не может. Святые каноны воспрещают священнослужителям обращаться к государственной власти без дозволения церковного начальства. 11-е правило Сардикийского Собора гласит: «Аще который епископ, или пресвитер, или вообще кто-либо из клира без соизволения и грамот от епископа области, и наипаче от епископа митрополии, дерзнет пойти к царю: таковой да будет отрешен, и лишен не токмо общения, но и достоинства, какое имел… Аще же необходимая нужда заставит кого идти к царю: таковой да творит сие с разсмотрением и с соизволением епископа митрополии и прочих тоя области епископов, и да напутствуется грамотами от них ».
Может ли клирик принимать участие в делах государственного управления?
Не может. Во избежание смешения церковных и государственных дел и для того, чтобы церковная власть не приобретала мирского характера, каноны возбраняют клирикам брать на себя участие в делах государственного управления. 81-е Апостольское правило гласит: «Не подобает епископу, или пресвитеру вдаватися в народныя управления, но неупустительно быти при делах церковных». О том же говорится и в 6-м Апостольском правиле, а также в 10-м правиле VII Вселенского Собора. В современном контексте данные положения касаются не только исполнения административных властных полномочий, но и участия в представительных органах власти.

Христианская этика и светское право

Каково предназначение светского закона?
Право содержит в себе некоторый минимум нравственных норм, обязательных для всех членов общества. Задача светского закона - не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царствие Божие, а в том, чтобы он не превратился в ад.
Что представляют собой неотъемлемые права личности?
Идея неотъемлемых права личности основана на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе. Права на веру, на жизнь, на семью являются защитой сокровенных оснований человеческой свободы от произвола посторонних сил. Эти внутренние права дополняются и гарантируются другими, внешними – например, правами на свободу передвижения, получение информации, создание имущества, обладание им и его передачу. По мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом. При этом охрана свободы личности трансформировалась в защиту своеволия.
Зачем нужны христианину права человека?
Для христианского правосознания идея свободы и прав человека неразрывно связана с идеей служения. Права нужны христианину, прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к «подобию Божию», исполнить свой долг перед Богом и Церковью, перед другими людьми, семьей, государством, народом и иными человеческими сообществами.
Каковы принципы повиновения православных христиан светским законам?
Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам, независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения.

Церковь и политика

Допустимо ли наличие различных политических убеждений среди епископата, клира и мирян?
Церковь допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания.
Возможно ли участие священнослужителей в деятельности политических организаций и в предвыборных процессах?
Невозможно участие церковного Священноначалия и священнослужителей, а следовательно, и церковной Полноты, в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких, как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и так далее. Не допускается выдвижение кандидатур священнослужителей на выборах любых органов представительной власти всех уровней.
Согласно постановлению Священного Синода Русской Православной Церкви от 4 октября 2012 г., участие клириков в выборных органах власти (но не членство в политических партиях) возможно в случаях «крайней церковной необходимости», для противостояния деятельности антицерковных (иноконфессиональных или раскольнических) сил. Однако, на участие клирика в выборной кампании требуется письменное благословение Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви (либо самоуправляемой Церкви в составе Московского Патриархата).

Имеют ли право священнослужители и миряне участвовать в народных волеизъявлениях путем голосования?
Ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян, наравне с другими гражданами, в народных волеизъявлениях путем голосования.

Почему участие священнослужителей в деятельности органов власти осложнило бы их пастырскую и миссионерскую деятельность?
Практика участия священнослужителей в деятельности органов власти показала, что таковое практически невозможно без принятия на себя ответственности за вынесение решений, удовлетворяющих интересам одной части населения и противоречащих интересам другой его части, что серьезно осложняет пастырскую и миссионерскую деятельность священнослужителя, призванного, по слову апостола Павла, быть «для всех… всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22).

Кто может публично выражать позиции Церкви по общественно значимым вопросам перед лицом органов власти?
Такая позиция выражается исключительно церковными Соборами, Священноначалием и уполномоченными им лицами. В любом случае право ее выражения не может быть передано государственным учреждениям, политическим или иным светским организациям.

Могут ли христиане-миряне участвовать в деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти, политических организаций?
Ничто не препятствует участию православных мирян в деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти, политических организаций. Мало того, такое участие, если оно совершается в согласии с вероучением Церкви, ее нравственными нормами и ее официальной позицией по общественным вопросам, является одной из форм миссии Церкви в обществе. Миряне могут и призваны, исполняя свой гражданский долг, участвовать в процессах, связанных с выборами властей всех уровней, и содействовать любым нравственно оправданным начинаниям государства.
Участие православных мирян в деятельности органов власти и политических процессах может быть как индивидуальным, так и в рамках особых христианских (православных) политических организаций или христианских (православных) составных частей более крупных политических объединений. В обоих случаях чада Церкви имеют свободу выбора и выражения своих политических убеждений, принятия решений и осуществления соответствующей деятельности. В то же время миряне, участвующие в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организаций, делают это самостоятельно, не отождествляя свою политическую работу с позицией церковной Полноты или каких-либо канонических церковных учреждений и не выступая от их имени. При этом высшая церковная власть не преподает специального благословения на политическую деятельность мирян.

БЛОК 2

Труд и его плоды

Каково богословское значение человеческого труда?
Создав райский сад, Бог поселяет в нем человека, «чтобы возделывать и хранить его» (Быт. 2:15). Труд - это творческое раскрытие человека, которому в силу изначального богоподобия дано быть сотворцом и соработником Господа.
Однако обольщение достижениями цивилизации удаляет людей от Творца, ведет к мнимому торжеству рассудка, стремящегося обустроить земную жизнь без Бога. Реализация подобных устремлений в истории человечества всегда заканчивалась трагически.

Нравственные побуждения к труду
Священное Писание свидетельствует о двух нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся.Апостол пишет: «Лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся » (Еф. 4:28). Такой труд воспитывает душу и укрепляет тело человека, дает христианину возможность проявлять свою веру в богоугодных делах милосердия и любви к ближним (Мф. 5:16; Иак. 2:17). Всем памятны слова апостола Павла: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3:10).
Церковь благословляет всякий труд, направленный ко благу людей; при этом не отдается предпочтения никакому из видов человеческой деятельности, если таковая соответствует христианским нравственным нормам.

Собственность

Как христианин призван воспринимать собственность?
Под собственностью принято понимать общественно признанную форму отношения людей к плодам труда и естественным ресурсам. В позиции Православной Церкви по отношению к собственности нет ни игнорирования материальных потребностей, ни противоположной крайности, превозносящей устремление людей к достижению материальных благ как высшей цели и ценности бытия. Церковь призывает христианина воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним. В то же время Священное Писание признает право человека на собственность и осуждает посягательство на нее.
Отношение православного христианина к собственности должно основываться на евангельском принципе любви к ближнему, выраженному в словах Спасителя: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13:34). Эта заповедь является основой нравственного поведения христиан. Она должна служить для них и, с точки зрения Церкви, для остальных людей императивом в сфере регулирования межчеловеческих отношений, включая имущественные.

Основной компонент формирования имущества религиозных организаций
Особую форму собственности представляет имущество религиозных организаций. Она приобретается различными путями, однако основным компонентом ее формирования является добровольная жертва верующих людей. Пожертвование стоит в ряду основных заповедей, данных человеку Богом (Сирах. 7. 30-34). Таким образом, пожертвования являются особым случаем экономических и социальных отношений, а потому на них не должны автоматически распространяться законы, регулирующие финансы и экономику государства, в частности, государственное налогообложение.

Война и мир
Запрещает ли Церковь христианам-мирянам участвовать в военных действиях?
Война есть зло. Причина его, как и зла в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой.
Неся людям благую весть примирения (Рим. 10:15), но находясь в «мире сем», который пребывает во зле (1 Ин. 5:19)и исполнен насилия, христиане невольно сталкиваются с жизненной необходимостью участвовать в различных бранях. Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством.
Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Попечение Церкви о воинстве
Церковь имеет особое попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам. Соглашения о сотрудничестве с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, заключенные Русской Православной Церковью, открывают большие возможности для преодоления искусственно созданных средостений, для возвращения воинства к веками утвержденным православным традициям служения отечеству. Православные пастыри – как несущие особое послушание в войсках, так и служащие в монастырях или на приходах – призваны неукоснительно окормлять военнослужащих, заботясь об их нравственном состоянии.

Преступность, наказание, исправление

Участие Церкви в профилактике преступности
Профилактика преступности возможна, прежде всего, через воспитание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей. В этом деле Православная Церковь призвана к активному взаимодействию со школой, средствами массовой информации, правоохранительными органами. При отсутствии в народе положительного нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли. Именно поэтому лучшей формой предотвращения нарушений закона является проповедь честного и достойного образа жизни, особенно в среде детей и юношества. Пристальное внимание при этом нужно уделять лицам, входящим в так называемые группы риска или уже совершившим первые правонарушения. К таким людям должно быть обращено особое пастырское и просветительское попечение. Православные священнослужители и миряне призваны участвовать и в преодолении социальных причин преступности, заботясь о справедливом устроении государства и экономики, о профессиональной и жизненной реализации каждого члена общества.

Отношение Церкви к пыткам и различным формам унижения подследственных
Церковь настаивает на необходимости человечного отношения к подозреваемым, подследственным и гражданам, уличенным в намерении нарушить закон. Жестокое и недостойное обращение с такими людьми способно укрепить их на неправом пути или толкнуть на него. Вот почему лица, не осужденные по законному приговору, даже находясь под стражей, не должны ущемляться в основных правах. Им необходимо гарантировать защиту и непредвзятый суд. Церковью осуждаются пытки и различные формы унижения подследственных.

Может ли священник нарушить тайну исповеди в целях помощи правоохранительным органам?
Даже в целях помощи правоохранительным органам священнослужитель не может нарушать тайну исповеди или иную охраняемую законом тайну (например, тайну усыновления). В своем душепопечении о заблудших и осужденных пастыри, через покаяние, узнав сокрытое от следствия и правосудия, руководствуются тайной исповеди.
Норма, предполагающая защиту тайны исповеди, содержится в законодательстве многих современных государств, в том числе в Конституции Российской Федерации и российском Законе «О свободе совести и о религиозных объединениях».

Как должен поступить священник, если на исповеди ему становится известно о готовящемся преступлении?
Священнослужитель призван проявлять особую пастырскую чуткость в случаях, когда на исповеди ему становится известно о готовящемся преступлении. Без исключений и при любых обстоятельствах свято сохраняя тайну исповеди, пастырь одновременно обязан предпринять все возможные усилия для того, чтобы преступный умысел не осуществился. В первую очередь это касается опасности человекоубийства, особенно массовых жертв, возможных в случае совершения террористического акта или исполнения преступного приказа во время войны. Помня об одинаковой ценности души потенциального преступника и намеченной им жертвы, священнослужитель должен призвать исповедуемого к истинному покаянию, то есть к отречению от злого намерения. Если этот призыв не возымеет действия, пастырь может, заботясь о сохранности тайны имени исповедовавшегося и других обстоятельств, способных открыть его личность, - предупредить тех, чьей жизни угрожает опасность. В трудных случаях священнослужителю надлежит обращаться к епархиальному архиерею.

Нравственный смысл наказания преступника
Совершенное и осужденное по закону преступление предполагает справедливое наказание. Смысл его состоит в исправлении человека, нарушившего закон, а также в ограждении общества от преступника и в пресечении его противоправной деятельности. Церковь, не становясь судьей человеку, преступившему закон, призвана нести попечение о его душе. Именно поэтому она понимает наказание не как месть, но как средство внутреннего очищения согрешившего.
Лишение или ограничение свободы дает человеку, поставившему себя вне общества, возможность переоценить собственную жизнь, дабы вернуться на свободу внутренне очищенным. Труд способствует воспитанию личности в созидательном духе, позволяет приобрести полезные навыки. В процессе исправительного труда греховная стихия в недрах души должна уступить место созиданию, порядку, душевному миру.

Пастырское попечение о заключенных
Исполняя свое служение в местах лишения свободы, Церковь должна устроять там храмы и молитвенные комнаты, совершать Таинства и богослужения, проводить пастырские беседы с заключенными, распространять духовную литературу. При этом особенно важен личный контакт с лишенными свободы, включая посещение мест их непосредственного нахождения. Заслуживают всяческого поощрения переписка с осужденными, сбор и передача одежды, лекарственных препаратов и других необходимых вещей. Такая деятельность должна быть направлена не только на облегчение тяжелой участи заключенных, но и на помощь в нравственном исцелении искалеченных душ. Их боль является болью всей Матери-Церкви, которая радуется радостью небесной и «об одном грешнике кающемся» (Лк. 15. 10).

Вопросы личной, семейной и общественной нравственности

Отношение Православной Церкви к браку (семейным отношениям)
Воплощая изначальную волю Господа о творении, благословенный Им супружеский союз становится средством продолжения и умножения человеческого рода: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт. 1. 28).
Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении.
Для христиан брак стал не просто юридическим договором, средством продолжения рода и удовлетворения временных природных потребностей, но, по слову святителя Иоанна Златоуста, «таинством любви», вечным единением супругов друг с другом во Христе.

Как Церковь реагирует на попытки христиан пренебрежительно относиться к браку или уничижать брачные отношения?
Высоко оценивая подвиг добровольного целомудренного безбрачия, принимаемого ради Христа и Евангелия, и признавая особую роль монашества в своей истории и современной жизни, Церковь никогда не относилась к браку пренебрежительно и осуждала тех, кто из ложно понятого стремления к чистоте уничижал брачные отношения.
Апостол Павел, лично для себя избравший девство и призывавший подражать ему в этом (1 Кор. 7. 8), тем не менее осуждает «лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак» (1 Тим. 4. 2-3). 51-е Апостольское правило гласит: «Если кто… удаляется от брака… не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв… что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом, хуля, клевещет на создание, – или да исправится, или да будет извержен из священного чина и отвержен от Церкви». Его развивают 1-е, 9-е и 10-е правила Гангрского собора: «Если кто порицает брак и гнушается женою верною и благочестивою, с мужем своим совокупляющеюся, или порицает оную, как не могущую войти в Царствие [Божие], да будет под клятвою. Если кто девствует или воздерживается, удаляясь от брака, как гнушающийся им, а не ради самой красоты и святыни девства, да будет под клятвою. Если кто из девствующих ради Господа будет превозноситься над сочетавшимися браком, да будет под клятвою». Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 28 декабря 1998 года, ссылаясь на эти правила, указал на «недопустимость негативного или высокомерного отношения к браку».

Призывает ли Церковь верующих вступать в брак лишь с теми, кто разделяет их христианские убеждения?
Общность веры супругов, являющихся членами тела Христова, составляет важнейшее условие подлинно христианского и церковного брака. Только единая в вере семья может стать «домашней Церковью» (Рим. 16:5; Флм. 1:2), в которой муж и жена совместно с детьми возрастают в духовном совершенствовании и познании Бога. Отсутствие единомыслия представляет серьезную угрозу целостности супружеского союза. Именно поэтому Церковь считает своим долгом призывать верующих вступать в брак «только в Господе» (1 Кор. 7:39), то есть с теми, кто разделяет их христианские убеждения.
В канонических определениях (IV Вс. Соб. 14, Лаод. 10, 31) и в творениях древних христианских писателей и отцов Церкви (Тертуллиан, святитель Киприан Карфагенский, блаженный Феодорит и блаженный Августин) возбраняется заключение браков между православными и последователями иных религиозных традиций.

Признает ли Церковь в качестве законных не освященные венчанием браки, зарегистрированные в ЗАГСе между православными и нехристианами, или считает пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве?
В соответствии с древними каноническими предписаниями, Церковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве.

Может ли быть совершено Таинство Венчания в Православной Церкви, если один из супругов — инославный христианин (католик, протестант, принадлежит к одной из Древних Восточных Церквей)?
Исходя из соображений пастырской икономии, Русская Православная Церковь как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере.

В чем видит свою пастырскую задачу Церковь в случаях разнообразных конфликтов между супругами?
В случаях разнообразных конфликтов между супругами Церковь видит свою пастырскую задачу в том, чтобы всеми присущими ей средствами (научение, молитва, участие в Таинствах) оберегать целостность брака и предотвращать развод.

Перечень оснований к расторжению церковного брака (то есть признанию его утратившим каноническую силу)
В 1918 году Поместный Собор Российской Православной Церкви в «Определении о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковью» признал в качестве таковых, кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак, также отпадение супруга или супруги от Православия, противоестественные пороки, неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения, заболевание проказой или сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей, снохачество, сводничество, извлечение выгод из непотребств супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга другим. В настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа.

Содержание беседы священника с женихом и невестой, проводимой перед совершением Таинства Брака
Священнослужители призваны проводить беседы с желающими вступить в брак, разъясняя им важность и ответственность предпринимаемого шага.
В целях духовного воспитания брачующихся и содействия укреплению супружеских уз священники призываются к тому, чтобы в беседе, предшествующей совершению Таинства Брака, подробно разъяснять жениху и невесте идею нерасторжимости церковного брачного союза, подчеркивая, что развод как крайняя мера может иметь место только в случае совершения супругами деяний, которые определены Церковью как поводы для развода.

Поддерживает ли Церковь школьные программы «полового просвещения»?
В некоторых образовательных программах подросткам зачастую внушают такое представление о половых отношениях, которое крайне унизительно для человеческого достоинства, поскольку в нем нет места для понятий целомудрия, супружеской верности и самоотверженной любви. Интимные отношения мужчины и женщины не только обнажаются и выставляются напоказ, оскорбляя естественное чувство стыдливости, но и представляются как акт чисто телесного удовлетворения, не связанного с глубокой внутренней общностью и какими-либо нравственными обязательствами. Церковь призывает верующих в сотрудничестве со всеми нравственно здоровыми силами бороться с распространением этого диавольского соблазна, который, способствуя разрушению семьи, подрывает основы общества.
Понимая, что школа, наряду с семьей, должна предоставлять детям и подросткам знания об отношениях полов и о телесной природе человека, Церковь не может поддержать тех программ «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем более различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. Школа призвана противостоять пороку, разрушающему целостность личности, воспитывать целомудрие, готовить юношество к созданию крепкой семьи, основанной на верности и чистоте.

БЛОК 3
Здоровье личности и народа

Могут ли христиане ради обретения здоровья совмещать участие в церковных Таинствах и молитвах с обращением к знахарям и целителям, произнесением заклинаний, заговоров и иных магических действий?
Не могут. Всякое истинное врачевание призвано стать причастным чуду исцеления, совершаемому в Церкви Христовой. Вместе с тем, необходимо отличать исцеляющую силу благодати Святого Духа, подаваемой по вере в Единого Господа Иисуса Христа через участие в церковных Таинствах и молитвах, от заклинаний, заговоров, иных магических действий и суеверий.

Душепопечение в сфере здравоохранения
Церковь призывает как пастырей, так и своих чад к христианскому свидетельству среди работников здравоохранения. Весьма важно ознакомление преподавателей и учащихся медицинских учебных заведений с основами православного вероучения и православно ориентированной биомедицинской этики. Деятельность Церкви, направленная на провозглашение слова Божия и преподание благодати Святого Духа страждущим и тем, кто о них заботится, составляет суть душепопечения в сфере здравоохранения. Главное место в нем занимает участие в спасительных Таинствах, создание в лечебных учреждениях молитвенной атмосферы, оказание их пациентам многоразличной благотворительной помощи. Церковная миссия в медицинской сфере является обязанностью не только священнослужителей, но и православных мирян - работников здравоохранения, призванных создавать все условия для религиозного утешения болящих, которые просят об этом прямо или косвенно.

Можно ли с точки зрения Церкви сводить все психические заболевания к проявлениям одержимости?
Нельзя. Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся «от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей.

Какие методы лечения с точки зрения Церкви предполагают психические заболевания?
Представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника.
Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для Православия. В особых случаях лечение душевнобольных по необходимости требует применения как изоляции, так и иных форм принуждения. Однако при выборе форм медицинского вмешательства следует исходить из принципа наименьшего ограничения свободы пациента.

Причины распространения наркомании и алкоголизма
Основная причина бегства многих наших современников в царство алкогольных или наркотических иллюзий - это духовная опустошенность, потеря смысла жизни, размытость нравственных ориентиров. Наркомания и алкоголизм становятся проявлениями духовной болезни не только отдельного человека, но всего общества. Это расплата за идеологию потребительства, за культ материального преуспевания, за бездуховность и утрату подлинных идеалов.
Корыстные интересы наркобизнеса также оказывают влияние на формирование - особенно в молодежных кругах - особой «наркотической» псевдокультуры. Незрелым людям навязываются стереотипы поведения, предлагающие употребление наркотиков в качестве «нормального» и даже непременного атрибута общения.
С пастырским состраданием относясь к жертвам пьянства и наркомании, Церковь предлагает им духовную поддержку в преодолении порока. Не отрицая необходимости медицинской помощи на острых стадиях наркомании, Церковь уделяет особое внимание профилактике и реабилитации, наиболее эффективных при сознательном вовлечении страждущих в евхаристическую и общинную жизнь.

Проблемы биоэтики

Как Церковь относится к намеренному прерыванию беременности (аборту)?
С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.
«Тот, кто будет человеком, уже человек», - утверждал Тертуллиан на рубеже II и III веков. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства… Дающие врачевство для извержения зачатого в утробе суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы », – сказано во 2-м и 8-м правилах святителя Василия Великого, включенных в Книгу правил Православной Церкви и подтвержденных 91 правилом VI Вселенского Собора. При этом святой Василий уточняет, что тяжесть вины не зависит от срока беременности: «У нас нет различения плода образовавшегося и еще необразованного».
Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода. Помимо этого, аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь также неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерожденные дети. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта. Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах.

Отлучается ли от евхаристического общения с Церковью женщина, прервавшая беременность в случае прямой угрозы её жизни при продолжении беременности?
В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь.

Различается ли церковное отношение к абортивным (т.е. прерывающим жизнь эмбриона) и неабортивным средствам контрацепции?
Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту.
Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза. Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом.

Допускает ли Церковь искусственное оплодотворение?
К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений.
Манипуляции же, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является «плотью от плоти» анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных взаимосвязей, поскольку предполагает наличие у ребенка, помимо «социальных», еще и так называемых биологических родителей.
Оплодотворение одиноких женщин с использованием донорских половых клеток или реализация «репродуктивных прав» одиноких мужчин, а также лиц с так называемой нестандартной сексуальной ориентацией, лишает будущего ребенка права иметь мать и отца. Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи становится формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности.

Как относится Церковь к экстракорпоральному (внетелесному) оплодотворению, предполагающему заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов?
Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого Церковью.

Допустимо ли «суррогатное материнство» (вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам»)?
«Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания.
Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи становится формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности.

Как Церковь относится к переливанию крови и пересадке органов от живого донора?
Современная трансплантология (теория и практика пересадки органов и тканей) позволяет оказать действенную помощь многим больным, которые прежде были бы обречены на неизбежную смерть или тяжелую инвалидность. Вместе с тем развитие данной области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, порождает определенные нравственные проблемы и может представлять опасность для общества. Так, недобросовестная пропаганда донорства и коммерциализация трансплантационной деятельности создают предпосылки для торговли частями человеческого тела, угрожая жизни и здоровью людей. Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В этом случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) становится проявлением любви и сострадания. Однако потенциальный донор должен быть полностью информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его здоровья. Морально недопустима эксплантация, прямо угрожающая жизни донора. Наиболее распространенной является практика изъятия органов у только что скончавшихся людей. В таких случаях должна быть исключена неясность в определении момента смерти. Неприемлемо сокращение жизни одного человека, в том числе через отказ от жизнеподдерживающих процедур, с целью продления жизни другого.
Донорские органы и ткани усвояются воспринимающему их человеку (реципиенту), включаясь в сферу его личностного душевно-телесного единства. Поэтому ни при каких обстоятельствах не может быть нравственно оправдана такая трансплантация, которая способна повлечь за собой угрозу для идентичности реципиента, затрагивая его уникальность как личности и как представителя рода. Об этом условии особенно важно помнить при решении вопросов, связанных с пересадкой тканей и органов животного происхождения.

Как относится Церковь к клонированию (получению генетических копий) человека? А к клонированию клеток и тканей организма?
Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека. Реализация этой идеи, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению. Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий.
Клонирование человека способно извратить естественные основы деторождения, кровного родства, материнства и отцовства. Ребенок может стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей. Необходимо также учитывать, что «побочными результатами» экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочисленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства. Вместе с тем, клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике.

Церковная оценка эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)
Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2:6). «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12:10). Поэтому Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх. 20:13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств.
Эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения (Тимофея Алекс. прав. 14).Если самоубийца бессознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется по исследовании дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2).

Возможно ли пастырское попечение о лицах, имеющих влечение к собственному полу?
Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека. Гомосексуальные устремления, как и другие страсти, терзающие падшего человека, врачуются Таинствами, молитвой, постом, покаянием, чтением Священного Писания и святоотеческих творений, а также христианским общением с верующими людьми, готовыми оказать духовную поддержку.
Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма.

Может ли быть допущен к Крещению человек, который при помощи хирургического вмешательства изменил свою половую принадлежность («сменил пол»)?
Стремление отказаться от принадлежности к тому полу, который дарован человеку Создателем, может иметь лишь пагубные последствия для дальнейшего развития личности. «Смена пола» посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис. Церковь не может одобрить такого рода «бунт против Творца» и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Если «смена пола» произошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Таинству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадлежащего к тому полу, в котором он рожден. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо.

Церковь и проблемы экологии

Отношение христианина к окружающему миру (природе)
В своих отношениях с природой, приобретших потребительский характер, люди стали все чаще руководствоваться эгоистическими побуждениями. Они стали забывать, что единственным Владыкой Вселенной является Бог (Пс. 23. 1), Которому принадлежат «небо и… земля и все, что на ней» (Втор. 10. 14), в то время как человек, по выражению святителя Иоанна Златоуста, есть лишь «домоправитель», коему вверено богатство дольнего мира. Это богатство - «воздух, солнце, воду, землю, небо, море, свет, звезды», как замечает тот же святой, Бог «разделил между всеми поровну, как будто между братьями». «Владычествование» над природой и «обладание» землей (Быт. 1:28), к которым человек призван, по Божию замыслу не означают вседозволенности. Они лишь свидетельствуют, что человек является носителем образа небесного Домовладыки и как таковой должен, по мысли святителя Григория Нисского, показать свое царское достоинство не в господстве и насилии над окружающим миром, но в «возделывании » и «хранении » (Быт. 2:15) величественного царства природы, за которое он ответственен перед Богом.

Усилия Церкви по преодолению экологического кризиса
Православная Церковь по достоинству оценивает труды, направленные на преодоление экологического кризиса, и призывает к активному сотрудничеству в общественных акциях, направленных на защиту творения Божия. Вместе с тем она отмечает, что усилия такого рода будут более плодотворными, если основы, на которых строятся отношения человека с природой, станут носить не сугубо гуманистический, но и христианский характер. Одним из главных принципов позиции Церкви в вопросах экологии является принцип единства и целостности сотворенного Богом мира. Православие не рассматривает окружающую нас природу обособленно, как замкнутую структуру. Растительный, животный и человеческий миры взаимосвязаны. C христианской точки зрения природа есть не вместилище ресурсов, предназначенных для эгоистического и безответственного потребления, но дом, где человек является не хозяином, а домоправителем, а также храм, где он - священник, служащий, впрочем, не природе, а единому Творцу. В основе понимания природы как храма лежит идея теоцентризма: Бог, дающий«всему жизнь и дыхание и все »(Деян. 17:25) является Источником бытия. Поэтому сама жизнь в многоразличных ее проявлениях носит священный характер, являясь Божиим даром, попрание которого есть вызов, брошенный не только божественному творению, но и Самому Господу.
Полное преодоление экологического кризиса в условиях кризиса духовного немыслимо. Это утверждение отнюдь не означает, что Церковь призывает свернуть природоохранную деятельность. Однако она связывает надежду на положительное изменение взаимосвязей человека и природы со стремлением общества к духовному возрождению. Антропогенная основа экологических проблем показывает, что мы изменяем окружающий мир в соответствии со своим внутренним миром, а потому преобразование природы должно начинаться с преображения души. По мысли преподобного Максима Исповедника, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда он будет носить рай в себе самом.

БЛОК 4
Светская наука, культура, образование

Может ли наука быть средством познания Бога?
Да, наука может являться одним из средств познания Бога: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1:19-20).

Возможен ли конфликт религии и науки?
Нет. Научное и религиозное познание имеют совершенно различный характер. У них разные исходные посылки, разные цели, задачи, методы. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не противоборствовать одна с другой. Ибо, с одной стороны, в естествознании нет теорий атеистических и религиозных, но есть теории более или менее истинные. С другой – религия не занимается вопросами устройства материи.

Может ли поэзия, музыкальное и художественное искусство, архитектура, театр и кино, литература и иные виды творчества выражать опыт духовного становления и преображения?
Церковь восприняла многое из созданного человечеством в области искусства и культуры, переплавляя плоды творчества в горниле религиозного опыта, стремясь очистить их от душепагубных элементов, а затем преподать людям. Она освящает различные стороны культуры и многое дает для ее развития. Православный иконописец, поэт, философ, музыкант, архитектор, актер и писатель обращаются к средствам искусства, дабы выразить опыт духовного обновления, который они обрели в себе и желают подарить другим. Светская культура способна быть носительницей благовестия. Это особенно важно в тех случаях, когда влияние христианства в обществе ослабевает или когда светские власти вступают в открытую борьбу с Церковью.
Культурные традиции помогают сохранению и умножению духовного наследия в стремительно меняющемся мире. Это относится к разным видам творчества: литературе, изобразительному искусству, музыке, архитектуре, театру, кино. Для проповеди о Христе пригодны любые творческие стили, если намерение художника является искренне благочестивым и если он хранит верность Господу.

Существует ли единственно приемлемая национальная форма культуры (византийская, древнерусская и т.д.) для выражения ценностей Православия?
Нет. Эсхатологическая устремленность не позволяет христианину полностью отождествить свою жизнь с миром культуры, «ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13. 14). Проповедуя вечную Христову Истину людям, живущим в изменяющихся исторических обстоятельствах, Церковь делает это посредством культурных форм, свойственных времени, нации, различным общественным группам. То, что осознано и пережито одними народами и поколениями, подчас должно быть вновь раскрыто для других людей, сделано близким и понятным для них. Никакая культура не может считаться единственно приемлемой для выражения христианского духовного послания. Словесный и образный язык благовестия, его методы и средства естественно изменяются с ходом истории, различаются в зависимости от национального и прочего контекста. В то же время изменчивые настроения мира не являются причиной для отвержения достойного наследия прошлых веков и тем более для забвения церковного Предания.

Как относится Церковь к светскому образованию?
Христианская традиция неизменно уважает светское образование. Многие отцы Церкви учились в светских школах и академиях и считали преподаваемые там науки необходимыми для верующего человека.
Церковь, следуя многовековой традиции, уважает светскую школу и готова строить свои взаимоотношения с ней исходя из признания человеческой свободы. При этом Церковь считает недопустимой намеренное навязывание учащимся антирелигиозных и антихристианских идей, утверждение монополии материалистического взгляда на мир.
Школа есть посредник, который передает новым поколениям нравственные ценности, накопленные прежними веками. В этом деле школа и Церковь призваны к сотрудничеству.

Какой вклад внесло христианство в возникновение научного естествознания?
Христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу, тем самым способствовав возникновению научного естествознания.

Православный взгляд на возникновение и становление культуры
Латинское слово cultura, означающее «возделывание», «воспитание», «образование», «развитие», происходит от слова cultus – «почитание», «поклонение», «культ». Это указывает на религиозные корни культуры. Создав человека, Бог поместил его в раю, повелев возделывать и хранить Свое творение (Быт. 2:15). Культура как сохранение окружающего мира и забота о нем является богозаповеданным деланием человека. После изгнания из рая, когда люди оказались перед необходимостью бороться за выживание, возникли производство орудий труда, градостроительство, сельскохозяйственная деятельность, искусство. Отцы и учители Церкви подчеркивали изначальное божественное происхождение культуры.

Церковь и светские средства массовой информации
Какие формы деятельности светских средств массовой информации Церковь считает недопустимыми?
Недопустимыми являются пропаганда в средствах массовой информации насилия, вражды и ненависти, национальной, социальной и религиозной розни, а также греховная эксплуатация человеческих инстинктов, в том числе в коммерческих целях.

Могут ли православные миряне работать в светских СМИ?
Православные миряне могут непосредственно работать в светских СМИ, и в своей деятельности они призваны быть проповедниками и осуществителями христианских нравственных идеалов.

Каким образом Церковь взаимодействует со светскими СМИ?
Взаимодействие Церкви и светских средств массовой информации предполагает взаимную ответственность. Информация, предоставляемая журналисту и передаваемая им аудитории, должна быть достоверной. Мнения священнослужителей или иных представителей Церкви, распространяемые через СМИ, должны соответствовать ее учению и позиции по общественным вопросам. В случае выражения сугубо частного мнения об этом должно быть заявлено недвусмысленно – как самим лицом, выступающим в СМИ, так и лицами, ответственными за донесение такого мнения до аудитории. Взаимодействие священнослужителей и церковных учреждений со светскими СМИ должно происходить под водительством церковного Священноначалия – при освещении общецерковной деятельности - и епархиальных властей – при взаимодействии со СМИ на региональном уровне, что прежде всего связано с освещением жизни епархии.

Причины возникновения осложнений и конфликтов в ходе взаимоотношений Церкви и светских СМИ
В ходе взаимоотношений Церкви и светских средств массовой информации могут возникать осложнения и даже серьезные конфликты. Проблемы, в частности, бывают порождены неточной или искаженной информацией о церковной жизни, помещением ее в ненадлежащий контекст, смешением личной позиции автора или цитируемого лица с общецерковной позицией. Взаимоотношения Церкви и светских СМИ подчас также омрачаются по вине самих священнослужителей и мирян, например, в случаях неоправданного отказа журналистам в доступе к информации, болезненной реакции на правильную и корректную критику. Подобные вопросы должны разрешаться в духе мирного диалога с целью устранения недоумений и продолжения сотрудничества.

Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма
Политико-правовое, экономическое и культурно-информационное измерения глобализации
В течение ХХ века многосторонние межгосударственные соглашения привели к созданию разветвленной системы международного права, обязательного для исполнения в странах, подписавших соответствующие договоренности. Государствами были также образованы международные организации, решения которых обязательны для стран-участниц. Некоторым из этих организаций правительствами передается ряд полномочий, которые касаются экономической, политической и военной деятельности и в значительной степени затрагивают не только международные отношения, но и внутреннюю жизнь народов. Реальностью становится феномен правовой и политической регионализации и глобализации.
В экономике глобализация связана с возникновением транснациональных корпораций, где сосредоточены значительные материальные и финансовые ресурсы и где трудится огромное количество граждан разных стран. Лица, стоящие во главе международных экономических и финансовых структур, сосредоточивают в своих руках огромную власть, не подконтрольную народам и даже правительствам и не признающую никаких пределов – будь то государственные границы, этническо-культурная идентичность или необходимость сохранения экологической и демографической устойчивости. Подчас они не желают считаться с традициями и религиозными устоями народов, вовлекаемых в осуществление их планов.
В культурно-информационной сфере глобализация обусловлена развитием технологий, облегчающих перемещение людей и предметов, распространение и получение информации. Общества, прежде разделенные расстояниями и границами, а потому по большей части однородные, сегодня с легкостью соприкасаются и становятся поликультурными.

Противоречивость процессов глобализации и связанные с ними опасности
Во-первых, глобализация, наряду с изменением привычных способов организации хозяйственных процессов, начинает менять традиционные способы организации общества и осуществления власти. Во-вторых, многие положительные плоды глобализации доступны лишь нациям, составляющим меньшую часть человечества, но имеющим похожие экономические и политические системы. Другие же народы, к которым принадлежит пять шестых населения планеты, оказываются выброшенными на обочину мировой цивилизации. Они попадают в долговую зависимость от финансистов немногих промышленно развитых стран и не могут создать достойные условия существования.
Нельзя недооценивать опасности расхождений между волей народов и решениями международных организаций. Эти организации могут становиться средствами несправедливого доминирования стран сильных над слабыми, богатых над бедными, технологически и информационно развитых над остальными, практиковать двойные стандарты в области применения международного права в интересах наиболее влиятельных государств.
Данный процесс сопровождается попыткой установления господства богатой элиты над остальными людьми, одних культур и мировоззрений над другими, что особенно нетерпимо в религиозной сфере. В итоге наблюдается стремление представить в качестве единственно возможной универсальную бездуховную культуру, основанную на понимании свободы падшего человека, не ограничивающего себя ни в чем, как абсолютной ценности и мерила истины. Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением Вавилонской башни.

Какой ответ требуется от современного общества на вызов глобализации?
Церковь ставит вопрос о всестороннем контроле за транснациональными корпорациями и за процессами, происходящими в финансовом секторе экономики. Такой контроль, целью которого должно стать подчинение любой предпринимательской и финансовой деятельности интересам человека и народа, должен осуществляться через использование всех механизмов, доступных обществу и государству.
Духовной и культурной экспансии, чреватой тотальной унификацией, необходимо противопоставить совместные усилия Церкви, государственных структур, гражданского общества и международных организаций ради утверждения в мире подлинно равноправного взаимообразного культурного и информационного обмена, соединенного с защитой самобытности наций и других человеческих сообществ.
В целом вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа, основанного на заботе о сохранении мирной и достойной жизни для всех людей в сочетании со стремлением к их духовному совершенству. Помимо сего, необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом, исключало бы подавление их воли национальными или глобальными центрами политического, экономического и информационного влияния.

Христианский идеал поведения народа и правительства в сфере международных отношений
Христианский идеал поведения народа и правительства в сфере международных отношений заключается в «золотом правиле»: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12). Употребляя этот принцип не только в личной, но и в общественной жизни, православные христиане должны помнить, что «не в силе Бог, а в правде». Вместе с тем, если кто-либо действует вопреки справедливости, то восстановление ее нередко требует ограничительных и даже силовых действий по отношению к другим государствам и народам.

Обсуждение "Социальной концепции Русской Православной Церкви" началось сразу после ее принятия на юбилейном Архиерейском Соборе в августе этого года. Предлагаем вниманию читателей статью, выражающую частное мнение ее автора, и просим воспринимать этот материал как призыв к дискуссии.

Принятие Архиерейским Собором Русской Православной Церкви "Основ социальной концепции" является значительным событием в жизни Церкви. По заявлению самих участников рабочей комиссии, данный документ в принципе не содержит в себе ничего, что ранее не звучало бы в тех или иных высказываниях иерархов и богословов по разным проблемам церковной и общественной жизни. Речь идет лишь о систематическом изложении социального учения нашей Церкви. Именно поэтому документ вызывает пристальный интерес.

В ряде комментариев в средствах массовой информации утверждалось, что в церковной политике Московского Патриархата не содержится никакого противостояния основной тенденции современного мира, связанной со все большей либерализацией, секуляризацией, "всесмешением" культур, заменой традиционных укладов плодами либерально-атеистической глобализации и т.п. Словом - давалось понять, что Церковь вполне согласна с отведенной ей ролью духовного и культурного гетто для маргинального меньшинства, все еще цепляющегося за Традицию. Однако именно о такой точке зрения Святейший Патриарх в своей речи на Соборе сказал: "Появляются и новые богоборцы, которые хотели бы заключить Церковь в пределы храмовой ограды, сделать религию лишь "частным делом", а материализм и секулярный гуманизм объявить единственно верными учениями, якобы придающими государству мировоззренческий нейтралитет".

Мы постараемся показать, что в действительности Архиерейский Собор засвидетельствовал полную победу здорового консервативного большинства над либеральными экстремистами внутри Церкви и, при всей лояльности по отношению к светской власти, в полной мере проявил принципиальную приверженность Священному Преданию, православной традиции, отнюдь не намереваясь отдавать мир в руки нецерковных, враждебных традиционным ценностям и прямо антихристианских сил.

Прежде всего, в "Основах" декларируется принципиальное метафизическое превосходство Церкви как учреждения богоустановленного над любыми формами земной власти и, прежде всего, государством. Комментаторы уже указывали на то, что в документе "богословски безукоризненно показано, как Церковь сохраняет полноту истины, в то время как государство, право и этика неуклонно повреждаются в ходе исторического процесса". "Церковь - единство "нового человека во Христе",- указывают отцы Собора,- "единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати" (А.С.Хомяков). Церковь - "тело Христово" (1Кор.12, 27), "столп и утверждение Истины" (1Тим. 3, 15) - в своей таинственной сущности не может иметь в себе никакого зла, никакой тьмы". Природа Церкви - не от мира сего, поэтому Церковь не может окончательно повредиться даже из-за греховности людей, в нее входящих. В то же время богоустановленность государства носит опосредованный характер. При этом, если цель Церкви - абсолютна, и заключается в вечном спасении своих чад, то цель государства, безусловно, относительна, хотя и тесно сопряжена с нею. Это ограничение внешних проявлений зла и греха в мире , ограждение личности и общества от них, внешняя поддержка добра (пп. 3.1, 3.3). Будучи благословляемо Богом, государство возникает не прямо вследствие воли Божией, но именно как ответ Бога на грехопадение людей, как сила, которая способна и должна приостановить дальнейшее сползание людей на путь греха и богоотступничества. Об этом совершенно четко говорится в концепции. Поэтому правильное православное отношение к земной власти, сформулированное в документе, заключается, с одной стороны, в повиновении ей в земных же делах, а, с другой, в осознании ее временной, исторически преходящей ценности, в принципиальном отказе от ее абсолютизации.

Заявив столь же принципиальное, сколь и бесспорное, православное учение о Церкви и государстве, авторы "Концепции", однако, сразу же вслед за этим входят в некоторое противоречие с самими собой (которое, на наш взгляд, в известной степени сказывается и в дальнейшем), заявляя, что цель государства заключается всего лишь в земном благополучии людей. Последнее выглядит довольно странно, поскольку "добро", "зло", "грех", "спасение" - суть, бесспорно, ценностные, аксиологические, а отнюдь не утилитарные категории. Если государство (в его христианском понимании) призвано ограничивать зло и грех и содействовать добру, то ясно, что конечная цель, которой обусловлена данная деятельность, отнюдь не сводима к сугубо утилитарному земному "благополучию", но очевидным образом восходит опять-таки к высшим ценностям. Ограничивая внешние проявления зла и греха, христиански понятое государство, бесспорно, способствует спасению (то есть достижению цели опять-таки неотмирной), хотя и не приводит к нему в абсолютном смысле, что возможно лишь в Церкви Христовой в результате соработничества воли Божией с личной волей самого человека. Ясно, что в данном случае, слишком сильно желая "развести" Церковь и государство, авторы "Концепции" проявляют элементы секулярного мышления.

Все это относится, однако, к частным недоработкам "Концепции". Вышеизложенный ход мыслей закономерно приводит авторов к выстраиванию некоей иерархии типов государственного устройства, начиная с наиболее предпочтительных, наиболее близких к идеалам нашей святой веры. Высшим типом государства, с этой точки зрения, является, конечно, ветхозаветное судейство , при котором "власть действовала не через принуждение, а силой авторитета, причем авторитет этот сообщался Божественной санкцией". Данный тип власти возможен лишь в обществе с необычайно сильной верой . При монархии сохраняется богоданность власти , однако для своей реализации она "использует уже не столько духовный авторитет, сколько принуждение. Переход от судейства к монархии свидетельствовал об ослаблении веры, отчего и возникла потребность заменить Царя Незримого царем видимым." Данный переход обусловлен изначальной поврежденностью социума как такового, приобретающей в известном смысле онтологический характер, поврежденностью, вызванной грехопадением. Человечество, в силу все большего развертывания греховных потенций реальной истории, не может удержаться на той нравственной высоте, которая была свойственна богоизбранному народу первоначального периода ветхозаветного Откровения (периода, для которого все равно характерны постоянные отступления от веры). В силу этого (то есть в силу необходимости ограничения силой внешних проявлений греховных потенций испорченной грехом человеческой природы) при поставлении первого иудейского царя Саула (1 Цар. 9-10) человечеству и была дарована монархия.

Как справедливо указывали комментаторы (в частности, протоиерей Владислав Свешников и М.В.Назаров), известным недостатком "Концепции" является то, что авторы словно бы впервые открывают для себя проблему "Церковь и государство", в то время как на эту тему накоплена колоссальная литература в русском православном государствоведении (труды И.А.Ильина, Л.Тихомирова, И.С.Солоневича, К.Леонтьева, К.П.Победоносцева, свят. Филарета Дроздова и пр.). В частности, о типах монархического устройства подробно рассуждает Лев Тихомиров в своем классическом труде "Монархическая государственность". Византийско-православный тип монархии нашел свое отражение в учении о симфонии властей . "Суть ее, - указывают авторы "Концепции",- составляет обоюдное сотрудничество, взаимная поддержка и взаимная ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой. Епископ подчиняется государственной власти как подданный, а не потому, что епископская власть его исходит от представителя государственной власти. Точно так же и представитель государственной власти повинуется епископу как член Церкви, ищущий в ней спасения, а не потому, что власть его исходит от власти епископа. Государство при симфонических отношениях с Церковью ищет у нее духовной поддержки, ищет молитвы за себя и благословения на деятельность, направленную на достижение целей, служащих благополучию граждан, а Церковь получает от государства помощь в создании условий, благоприятных для проповеди и для духовного окормления своих чад, являющихся одновременно гражданами государства". И далее приводятся хрестоматийные цитаты из 6-й новеллы св. Юстиниана и "Эпанагоги".

Необходимо сразу отметить, что авторы "Концепции", как нам представляется, допускают все же весьма существенную неточность, приписывая константиновской эпохе учение о "симфонии Церкви и государства". Это явный реликт светского, секулярного взгляда. В действительности в древней Церкви отнюдь не было подобного учения, поскольку отсутствовало представление о сфере государственного управления как абсолютно чуждой, внешней по отношению к Церкви. Сфера государственного управления мыслилась как одно из служений людей Церкви, более внешнее, нежели непосредственное священнодействие, но основанное, тем не менее, на духовных и нравственных принципах христианства. Царь мыслился как "епископ внешних дел Церкви". Таким образом, корректнее говорить о симфонии "священства и царства" как двух разных служений в одной и той же Церкви .

Говоря о различных типах власти (в том числе и о тех, которые основаны на принципе сугубо секулярного государства), авторы справедливо отмечают, что "нейтральный по отношению ко всем конфессиям характер властной системы" - главное "достижение" отделения Церкви от государства - в действительности вряд ли достижим, а также что во многих случаях система "отделения" является "результатом антиклерикальной или прямо антицерковной борьбы, хорошо известной, в частности, из истории французских революций." В этом контексте странным выглядит утверждение о христианском характере США - страны, где со стен в школах срывают Распятие, утреннюю молитву в школах и публичную проповедь Евангелия признают "посягательством на свободу совести" и при этом провозглашают полную свободу содомского греха. Впрочем, все это вполне относимо к частным недоработкам "Концепции", отнюдь не зачеркивающим ее глобального значения.

Рассуждая о проблеме права, авторы указывают, во-первых, на укорененность светского права в божественном законе. "Первые законоустановления даются человеку еще в раю (Быт. 2, 16-17). После грехопадения, которое есть нарушение человеком божественного закона, право становится границей, выход за которую грозит разрушением как личности человека, так и человеческого общежития. Право призвано быть проявлением единого божественного закона… в социальной и политической сфере." Во-вторых, как всякий продукт человеческого сообщества, светское право "несет на себе печать ограниченности и человеческого несовершенства." "Право содержит в себе некоторый минимум нравственных норм, обязательных для всех членов общества". "Задача светского закона,- согласно "Концепции", - не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в Царство Божие, а в том, чтобы он не превратился в ад" (п. 4. 2). Таким образом, закон, как и государство, которое призвано следить за соблюдением закона в мире, служит внешнему ограничению зла, обусловленного греховностью людей, восходя к установлениям Самого Бога.

Итак, в нынешнем состоянии человечества наличие закона в мире обусловлено фактом грехопадения человека - изначально совершенного творения Божия - в результате нарушения им райского законоустановления и необходимостью его исправления путем исполнения новых божественных заповедей. Несомненный для православного сознания факт новозаветного Откровения, воплощения Сына Божия - Христа-Искупителя и открытый через этот богочеловеческий акт путь спасения не через соблюдение Закона, но через стяжание благодати отнюдь не отменяет необходимости Закона и законов, ибо человеку, даже введенному в спасительную ограду Церкви, все равно свойственно падать и грешить и, стало быть, выплескивать вовне греховные потенции своей падшей и, в силу этого, несовершенной природы. Не отменяет он, стало быть, и необходимости государства с его авторитетом, но и аппаратом насилия.

При этом авторы "Концепции" указывают, что "падшесть природы человека, исказившая его сознание, не позволяет ему принять божественный закон во всей полноте", а также, что "человеческий закон никогда не содержит полноту закона божественного, но чтобы оставаться законом, он обязан соответствовать богоустановленным принципам , а не разрушать их. Исторически религиозное и светское право происходят из одного источника и долгое время являлись лишь двумя аспектами единого правового поля". В то же время в документе отмечается, что "попытка создать основанное исключительно на Евангелии гражданское уголовное или государственное право не может быть состоятельной, ибо без воцерковления полноты жизни, то есть без полной победы над грехом, право Церкви не может быть правом мира. А победа эта возможна лишь в эсхатологической перспективе". Здесь так же, как и во всей "Концепции", делается основной упор на относительном характере человеческого права, его принципиальном онтологическом бессилии установить идеальное общество и вместе с тем укорененности в неотмирных реалиях, связанных с божественными установлениями. Указанное антиномическое равновесие двух аспектов права в наибольшей степени воплотилось, по мнению авторов "Концепции", в "Корпусе" св. Юстиниана: "Законодатель, создавая "Корпус", вполне сознавал границу, отделяющую порядок мира сего, который и в христианскую эпоху несет на себе печать падшести и греховной поврежденности, от установлений благодатного Тела Христова - Церкви - даже в том случае, когда члены сего тела и граждане христианского государства - одни и те же лица."

Отделяя Церковь как Свое Тело от мира, "лежащего во зле", Господь хочет, тем не менее, просветления и обожения мира, освобождения его от злого "закона" греха и тления, хочет преображения мира в Царство Божие, начало чему было положено Его искупительной жертвой. Этому преображению, совершаемому лишь в Церкви, и должно способствовать земное устроение человеческого общества.

Вместе с тем в истории этого общества, о чем говорится в "Концепции", постепенно все более нарастает отпадение от Бога, усиливаются греховные устремления отдельных людей и целых государств. Авторы выделяют два основных фактора этого отпадения: утверждение принципа так называемой "свободы совести" и ложное понимание человеческих прав.

"Появление принципа свободы совести, - указывается в документе, - свидетельство того, что в современном мире религия из "общего дела" превращается в "частное дело" человека. Сам по себе этот процесс свидетельствует о распаде системы духовных ценностей, потере устремленности к спасению в большей части общества, утверждающего принцип свободы совести (здесь и далее выделено мной. - В.С.). Если первоначально государство возникло как инструмент утверждения в обществе божественного закона , то свобода совести окончательно превращает государство в исключительно земной институт , не связывающий себя религиозными обязательствами. Утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствует об утрате обществом религиозных целей и ценностей, о массовой апостасии и фактической идифферентности к делу Церкви и к победе над грехом".

В другом месте документа говорится: "По мере секуляризации высокие принципы неотчуждаемых прав человека превратились в понятие о правах индивидуума вне его связи с Богом. При этом охрана свободы личности трансфомировалась в защиту своеволия (до тех пор, пока оно не вредит другим индивидуумам), а также в требование от государства гарантий определенного уровня материального уровня существования личности и семьи. В системе светского гуманистического понимания гражданских прав человек трактуется не как образ Божий, но как самодовлеющий и самодостаточный субъект. Однако вне Бога существует лишь человек падший (выделено мной. - В.С.), весьма далекий от чаемого христианами идеала совершенства, явленного во Христе… Между тем для христианского правосознания идея свободы и прав человека неразрывно связана с идеей служения. Права нужны христианину прежде всего для того, чтобы, обладая ими, он мог наилучшим образом осуществить свое высокое призвание к "подобию Божию", исполнить свой долг перед другими людьми, семьей, государством, народом и иными сообществами. В результате секуляризации в новое время доминирующей стала теория естественного права, которая в своих построениях не учитывает падшести человеческой природы" .

Два описанных выше, переходящих друг в друга, процесса (то есть защита человеческого своеволия и восприятие религии как "частного дела" человека), составляющих сущность секуляризации, основываются на ложном, искаженном понимании человека не как тварного существа и личности, сотворенной по образу и подобию Божию, но как самодовлеющего и самодостаточного индивида (что составляет сущность либерального гуманизма); при этом начисто игнорируется понятие греха . Современная глобализация является закономерным итогом этого процесса апостасии, истоки которого восходят еще к эпохе Ренессанса и в результате которого "наблюдается стремление представить в качестве единственно возможной универсальную бездуховную культуру, основанную на понимании свободы падшего человека, не ограничивающего себя ни в чем, как абсолютной ценности и мерила истины. Такое развитие глобализации многими в христианском мире сопоставляется с построением Вавилонской башни". В "Концепции" абсолютно верно указывается, что современная международно-правовая система, являющаяся закономерным плодом апостасийной западной цивилизации, "основывается на приоритете земной жизни человека и человеческих сообществ перед реальными ценностями", а также декларируется непримиримость Церкви по отношению к "такому устроению миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность" .

Перейдем к выводам. Специфика жанра документа обусловливает невозможность слишком подробно излагать многие основополагающие тезисы, особенно в их историческом аспекте. Вместе с тем сказанного в "Концепции" вполне достаточно, чтобы понять: интеллектуальная честность и мировоззренческая бескомпромиссность принятого Собором документа (работу над которым, как известно, возглавлял митрополит Кирилл) значительно выше, нежели в известной статье уважаемого владыки "Обстоятельства нового времени" ("Независимая газета", 26.05.99), подробно проанализированной нами на страницах той же "НГ" за 25.09.99. Дипломатическая составляющая, неизбежная в официальном документе, здесь практически сведена к минимуму. Сама внутренняя богословская, аналитическая логика документа закономерно приводит к выводу о фундаментальной, можно сказать, онтологической несовместимости Церкви как божественного установления (и обусловленного целями спасения земного устроения жизни) с основанным на либеральном гуманизме устроением современного мира и, следовательно, о невозможности "мирного сосуществования" и сотрудничества с неолиберальными вождями так называемой "глобализации".

В разделах документа, посвященных проблеме "Церковь и государство" и праву, проанализированных в настоящей статье, фактически декларируется, что дело спасения, преследуя цель, по существу неотмирную, и, совершаясь в богочеловеческом институте - Церкви в ходе синергии (соработничества) воли Божией и воли человеческой, если люди искренне, всей душой, сознавая свою греховность и желая избавиться от греха, стремятся к этой цели, непременно в ходе своего осуществления обусловливает и соответствующее устроение земной жизни. Основным принципом такого устроения является то или иное сотрудничество, или "симфония", светской и духовной властей. Церковь служит делу спасения в абсолютном смысле , обращаясь к бессмертной душе человека, к его свободной личности. Государство же, устроенное согласно христианским ценностям, ограничивает греховные устремления вовне его падшей природы , препятствуя распространению зла в мире, и в этом смысле имеет относительное значение в домостроительстве нашего спасения. Таким образом, спасение и избавление от греха (без чего первое невозможно), залогом которого является боговоплощение, будучи сугубо личным, индивидуальным делом в своем внутреннем, духовном аспекте, является в то же время соборным, общественным делом в своем внешнем аспекте. Ясно, что в обществе, организованном на антихристианских основаниях, где декларируется полная вседозволенность, ставятся препятствия на пути распространения слова Божия, Церковь уравнивается в правах с различными сектами, искореняется традиционная, восходящая к усвоению высших духовных ценностей, культура и т.д. и т.п., спасение людей становится крайне трудным, требующим порой едва ли не полного разрыва с миром. Признавая всю высоту и достоинство монашеского подвига, Церковь, тем не менее, не может полностью изолироваться от общества (поскольку большинство членов Церкви вряд ли должны и могут стать затворниками), но напротив, стремится привести это общество ко Христу, сделать его христианским, то есть способствовать максимальному ограничению зла и греха в мире. Этой цели и служит христианское государство. Устроение общества согласно идее спасения как основной принцип организации социума, было воспринято христианской империей, начиная со святого равноапостольного царя Константина. Именно в Византии, то есть во втором Риме, а затем и в России, в третьем Риме (частные различия между ними в данном случае несущественны), была создана "удерживающая" цивилизация (2 Фес. 2, 7), препятствующая окончательному утверждению зла в мире и воцарению Антихриста. Идея монархии есть идея "удерживающего" - вот мысль, восходящая к святым отцам.

Вместе с тем на Западе начала постепенно формироваться цивилизация принципиально иного, апостасийного типа, в основе которой лежит идея все большей "эмансипации" человеческой личности и общества, отрыва человека от Бога, изгнания Богочеловечества из истории. Этот процесс имеет два важнейших этапа: принятие Filioque (что находится за пределами данной статьи) и фактическое принятие Западной Церковью варлаамитской ереси, содержащей учение о тварности божественных энергий. Если энергии тварны, значит при обожении тварь соединяется с тварью и, следовательно, реальное обожение невозможно. Это означает отречение от Богочеловечества в истории и переход к самодовлеющему развертыванию внутренних, имманентных потенций человека и общества. Поскольку в полном отрыве от Бога никакое позитивное творчество (в широком смысле) невозможно, то вся история Запада, включая Ренессанс, Новое и новейшее время, является ничем иным, как безумным расходованием духовных энергий, накопленных Средневековьем, без накопления новых. В настоящее время западная цивилизация, стремящаяся распространить свою апостасийность на весь мир, пришла к своему закономерному итогу, при котором христианство окончательно изгоняется из жизни общества и в лучшем случае терпимо как сугубо "частное дело" отдельного индивида (о чем достаточно говорится как в тексте самой "Концепции", так и в выступлении Святейшего Патриарха на Соборе и в последних выступлениях митр. Кирилла). Одно из последних слов западной культуры - постмодерн, метафизической основой которого является отрицание существования абсолютной истины (мыслимого как тоталитарное насилие над личностью), утверждение относительности всех истин . Государство при таком мироустроении очевидным образом является не соработником Церкви в деле спасения, а, напротив, организатором жизни на внехристианских основаниях.

Основной фундаментальный вопрос, неизбежно рождаемый "социальной концепцией", заключается в том, является ли процесс апостасийной секуляризации, постепенного отпадения земной власти от функции "удерживающего", ограничения зла в мире, неизбежно детерминированным, и сползание России на этот путь в XX веке абсолютно необратимо или же Церковь, памятуя о свободной воле людей, способной к исправлению, может и должна призвать современный мир к принципиальному отказу от апостасийной, секулярной цивилизации и возвращению к цивилизации "удерживающей"? А это, в свою очередь, могло бы означать и отказ от тех ложных метафизических оснований, на которых данная цивилизация построена.

В своем последнем выступлении на одной экуменической встрече (уже после Собора) митрополит Кирилл, на наш взгляд, очень удачно выразился, что Церковь должна не замыкаться от мира, но быть открытой по отношению к миру, но при этом идти в мир не с дипломатической миссией, а просто с миссией. Любой миссионер - живет всегда в антиномии. Как и Господь, он желает обратить всех, при этом твердо зная, что спасутся, по видимости, не все. Но не быть миссионером для человека Церкви - невозможно. Поэтому обращение со словом вразумления к заблудшему миру, погрязшему во грехе, забывшему Христа и стремящемуся как можно удобнее устроиться без Бога, обращение, в котором надежда на покаяние людей антиномически сопряжена со спокойным и твердым знанием того, что положение, скорее всего, безнадежно, и торжество Вечной Правды наступит лишь за пределами истории - есть тот абсолютно неизбежный миссионерский подвиг, вне которого невозможно служение Церкви и к которому обращают свои взоры отцы Собора.

Владимир Семенко

Приложение 3

Социальная концепция Русской Православной Церкви о браке и семье (Архиерейский Собор, М., 2000)

Различие между полами есть особый дар Творца созданным Им людям. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт. 1: 27). Будучи в равной степени носителями образа Божия и человеческого достоинства, мужчина и женщина созданы для целостного единения друг с другом в любви: Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть (Быт. 2: 24). Воплощая изначальную волю Господа о творении, благословенный Им супружеский союз становится средством продолжения и умножения человеческого рода: И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею (Быт. 1: 28) (Х, 1).

Христианство восполнило языческие и ветхозаветные представления о браке возвышенным образом союза Христа и Церкви. Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела; но, как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна. Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа (Еф. 5: 22–33) (Х, 2).

Церковь никогда не относилась к браку пренебрежительно и осуждала тех, кто из ложно понятого стремления к чистоте уничижал брачные отношения (Х, 1).

Изначально христиане запечатлевали брак церковным благословением и совместным участием в Евхаристии, что являлось древнейшей формой совершения Таинства Брака (Х, 2).

Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, основываясь на словах Господа Иисуса Христа: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает… Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф. 19: 6, 9). Развод осуждается Церковью, как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере, одному из них), и особенно детям. Крайне беспокоит современное положение, при котором расторгается весьма значительная часть браков, особенно среди молодежи. Происходящее становится подлинной трагедией для личности и народа (Х, 3).

В соответствии с древними каноническими предписаниями, Церковь… не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве. Исходя из соображений пастырской икономии, Русская Православная Церковь, как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере. Такой же практики на протяжении последних столетий придерживаются в большинстве Православных Церквей (Х, 2).

В дохристианском мире бытовало представление о женщине как о существе низшего порядка в сравнении с мужчиной. Церковь Христова во всей полноте раскрыла достоинство и призвание женщины, дав им глубокое религиозное обоснование, вершиной которого является почитание Пресвятой Богородицы. По православному учению, благодатная Мария, благословенная между женами (Лк. 1: 28), явила Собою ту высшую степень нравственной чистоты, духовного совершенства и святости, до которой смогло подняться человечество и которая превосходит достоинство ангельских чинов. В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тайна Воплощения; тем самым, Она становится причастной к делу спасения и возрождения человечества. Церковь высоко почитает евангельских жен-мироносиц, а также многочисленные лики христианок, прославленных подвигами мученичества, исповедничества и праведности. С самого начала бытия церковной общины женщина деятельно участвует в ее устроении, в литургической жизни, в трудах миссии, проповедничества, воспитания, благотворительности (Х, 5).

Единственным допустимым основанием развода Господь назвал прелюбодеяние, которое оскверняет святость брака и разрушает связь супружеской верности. В случаях разнообразных конфликтов между супругами Церковь видит свою пастырскую задачу в том, чтобы всеми присущими ей средствами (научение, молитва, участие в Таинствах) оберегать целостность брака и предотвращать развод. Священнослужители также призваны проводить беседы с желающими вступить в брак, разъясняя им важность и ответственность предпринимаемого шага (Х, 3).

Общность веры супругов, являющихся членами тела Христова, составляет важнейшее условие подлинно христианского и церковного брака. Только единая в вере семья может стать «домашней Церковью » (Рим. 16: 5; Флм. 1: 2), в которой муж и жена совместно с детьми возрастают в духовном совершенствовании и познании Бога. Отсутствие единомыслия представляет серьезную угрозу целостности супружеского союза. Именно поэтому Церковь считает своим долгом призывать верующих вступать в брак «только в Господе» (1 Кор. 7, 39), то есть с теми, кто разделяет их христианские убеждения (Х, 2).

Апостол Павел… осуждает «лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак» (1 Тим. 4: 2–3). 51-е Апостольское правило гласит: «Если кто… удаляется от брака… не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв… что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их , и, таким образом, хуля, клевещет на создание, – или да исправится, или да будет извержен из священного чина и отвержен от Церкви». Его развивают 1-е, 9-е и 10-е правила Гангрского собора: «Если кто порицает брак и гнушается женою верною и благочестивою, с мужем своим совокупляющеюся, или порицает оную, как не могущую войти в Царствие [Божие], да будет под клятвою. Если кто девствует или воздерживается, удаляясь от брака, как гнушающийся им, а не ради самой красоты и святыни девства, да будет под клятвою. Если кто из девствующих ради Господа будет превозноситься над сочетавшимися браком, да будет под клятвою». Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 28 декабря 1998 года, ссылаясь на эти правила, указал на «недопустимость негативного или высокомерного отношения к браку» (Х, 1).

Манипуляции, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является «плотью от плоти» анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных взаимосвязей, поскольку предполагает наличие у ребенка, помимо «социальных», еще и так называемых биологических родителей. «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности (XII, 4).

Высоко оценивая общественную роль женщин и приветствуя их политическое, культурное и социальное равноправие с мужчинами, Церковь одновременно противостоит тенденции к умалению роли женщины как супруги и матери. Фундаментальное равенство достоинства полов не упраздняет их естественного различия и не означает тождества их призваний, как в семье, так и в обществе. В частности, Церковь не может превратно толковать слова апостола Павла об особой ответственности мужа, который призван быть «главою жены», любящим ее, как Христос любит Свою Церковь, а также о призвании жены повиноваться мужу, как Церковь повинуется Христу (Еф. 5: 22–23; Кол. 3: 18). В этих словах речь идет, конечно же, не о деспотизме мужа или закрепощении жены, но о первенстве в ответственности, заботе и любви; не следует также забывать, что все христиане призваны к взаимному «повиновению друг другу в страхе Божием» (Еф. 5: 21). Поэтому ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо, как жена от мужа, так и муж через жену; все же – от Бога (1 Кор. 11: 11–12) (Х, 5).

Для христиан брак стал не просто юридическим договором, средством продолжения рода и удовлетворения временных природных потребностей, но, по слову святителя Иоанна Златоуста, «таинством любви», вечным единением супругов друг с другом во Христе (Х, 2).

К сожалению, иногда, по причине греховного несовершенства, супруги могут оказаться неспособными сохранить дар благодати, воспринятой ими в Таинстве Брака, и уберечь единство семьи. Желая спасения грешников, Церковь дает им возможность исправления и готова после покаяния вновь допустить их к Таинствам (Х, 3).

В период христианизации Римской империи законность браку… сообщала гражданская регистрация. Освящая супружеские союзы молитвой и благословением, Церковь, тем не менее, признавала действительность брака, заключенного в гражданском порядке, в тех случаях, когда церковный брак был невозможен, и не подвергала супругов каноническим прещениям. Такой же практики придерживается в настоящее время Русская Православная Церковь. При этом она не может одобрять и благословлять супружеские союзы, которые заключаются хотя и в соответствии с действующим гражданским законодательством, но с нарушением канонических предписаний (например, четвертый и последующие браки, браки в недозволительных степенях кровного или духовного родства) (Х, 2).

С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно (XII, 2).

Церковь… усматривает назначение женщины не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству. Не делая акцент лишь на системе распределения общественных функций, христианская антропология отводит женщине гораздо более высокое место, чем современные безрелигиозные представления. Стремление уничтожить или свести к минимуму естественные разделения в общественной сфере не свойственно церковному разуму. Половые различия, подобно различиям социальным и этническим, не затрудняют доступа ко спасению, которое Христос принес для всех людей: Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3: 28). Однако это сотериологическое утверждение не означает искусственного обеднения человеческого разнообразия и не должно быть механически переносимо на любые общественные отношения (Х, 5).

Двойственный характер имеют также методы пренатальной (дородовой) диагностики, позволяющие определить наследственный недуг на ранних стадиях внутриутробного развития. Некоторые из этих методов могут представлять угрозу для жизни и целостности тестируемого эмбриона или плода. Выявление неизлечимого или трудноизлечимого генетического заболевания нередко становится побуждением к прерыванию зародившейся жизни; известны случаи, когда на родителей оказывалось соответствующее давление. Пренатальная диагностика может считаться нравственно оправданной, если она нацелена на лечение выявленных недугов на возможно ранних стадиях, а также на подготовку родителей к особому попечению о больном ребенке. Правом на жизнь, любовь и заботу обладает каждый человек, независимо от наличия у него тех или иных заболеваний. Согласно Священному Писанию, Сам Бог является «заступником немощных». Апостол Павел учит поддерживать слабых (Деян. 20: 35; 1 Фес. 5: 14); уподобляя Церковь человеческому телу, он указывает, что члены… которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее , а менее совершенные нуждаются в большем попечении (1 Кор. 12: 22, 24). Совершенно недопустимо применение методов пренатальной диагностики с целью выбора желательного для родителей пола будущего ребенка (XII, 5).

Указом Святейшего Синода от 23 июня 1721 года было разрешено… совершение браков находящихся в Сибири шведских пленников с православными невестами. 18 августа того же года данное решение Синода получило подробное библейское и богословское обоснование в особом Синодальном Послании. На это послание Святейший Синод ссылался и впоследствии при разрешении вопросов о смешанных браках в губерниях, присоединенных от Польши, а также в Финляндии (указы Святейшего Синода от 1803 и 1811 годов). В этих областях, впрочем, дозволялось более свободное определение конфессиональной принадлежности детей (временно такая практика иногда распространялась и на прибалтийские губернии). Наконец, правила о смешанных браках для всей Российской Империи были окончательно закреплены в Уставе духовных консисторий (1883). Примером смешанных браков являлись многие династические бракосочетания, при совершении которых переход неправославной стороны в Православие не был обязательным (за исключением брака наследника Российского престола). Так, преподобномученица великая княгиня Елисавета вступила в брак с великим князем Сергием Александровичем, оставаясь членом Евангелическо-Лютеранской Церкви, и лишь позднее, по собственному волеизъявлению, приняла Православие (Х, 2).

В целях духовного воспитания брачующихся и содействия укреплению супружеских уз священники призываются к тому, чтобы в беседе, предшествующей совершению Таинства Брака, подробно разъяснять жениху и невесте идею нерасторжимости церковного брачного союза, подчеркивая, что развод как крайняя мера может иметь место только в случае совершения супругами деяний, которые определены Церковью как поводы для развода. Согласие на расторжение церковного брака не может даваться ради угождения прихоти или для «подтверждения» гражданского развода. Впрочем, если распад брака является свершившимся фактом – особенно при раздельном проживании супругов, а восстановление семьи не признается возможным, по пастырскому снисхождению, также допускается церковный развод. Церковь отнюдь не поощряет второбрачия. Тем не менее, после законного церковного развода, согласно каноническому праву, второй брак разрешается невиновному супругу. Лицам, первый брак которых распался и был расторгнут по их вине, вступление во второй брак дозволяется лишь при условии покаяния и выполнения епитимии, наложенной в соответствии с каноническими правилами. В тех исключительных случаях, когда допускается третий брак, срок епитимии, согласно правилам святого Василия Великого, увеличивается (Х, 3).

Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности (XII, 9).

Вопиющей бедой современного общества стало сиротство при живых родителях. Тысячи брошенных детей, которые наполняют приюты, а иногда оказываются на улице, – свидетельствуют о глубоком нездоровье общества. Оказывая таким детям духовную и материальную помощь, заботясь об их вовлечении в духовную и социальную жизнь, Церковь одновременно видит важнейший свой долг в укреплении семьи и в осознании родителями их призвания, что исключило бы трагедию брошенного ребенка (Х, 4).

Согласно римскому праву, легшему в основу гражданских кодексов большинства современных государств, брак является соглашением между двумя свободными в своем выборе сторонами. Церковь восприняла это определение брака, осмыслив его исходя из свидетельств Священного Писания (Х, 2).

Добродетель целомудрия, проповедуемая Церковью, является основой внутреннего единства человеческой личности, которая должна пребывать в состоянии согласия душевных и телесных сил. Блуд неизбежно разрушает гармонию и целостность жизни человека, нанося тяжкий урон его духовному здоровью. Распутство притупляет духовное зрение и ожесточает сердце, делая его неспособным к истинной любви. Счастье полнокровной семейной жизни становится недоступным для блудника. Таким образом, грех против целомудрия влечет за собой и негативные социальные последствия. В условиях духовного кризиса человеческого общества средства массовой информации и произведения так называемой массовой культуры нередко становятся орудиями нравственного растления, воспевая и превознося половую разнузданность, всевозможные половые извращения, другие греховные страсти. Порнография, представляющая собой эксплуатацию полового влечения в коммерческих, политических или идеологических целях, способствует подавлению духовного и нравственного начала, низводя, тем самым, человека до уровня животного, руководствующегося лишь инстинктом (Х, 6).

Римский юрист Модестин (III век) дал следующее определение брака: «Брак есть союз мужчины и женщины, общность всей жизни, соучастие в божеском и человеческом праве». В практически неизменном виде это определение вошло в канонические сборники Православной Церкви, в частности, в «Номоканон» патриарха Фотия (IX век), в «Синтагму» Матфея Властаря (XIV век) и в «Прохирон» Василия Македонянина (IX век), включенный в славянскую «Кормчую книгу». Раннехристианские отцы и учители Церкви также опирались на римские представления о браке. Так, Афинагор в своей Апологии к императору Марку Аврелию (II век) пишет: «Каждый из нас считает своей женой ту женщину, на которой он женат согласно законам». «Апостольские постановления», памятник IV века, увещают христиан «заключать брак в согласии с законом» (Х, 2).

Человеческое тело является дивным созданием Божиим и предназначено стать храмом Святого Духа (1 Кор. 6: 19–20). Осуждая… блуд, Церковь отнюдь не призывает гнушаться телом или половой близостью как таковыми, ибо телесные отношения мужчины и женщины благословлены Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания. Напротив, осуждения заслуживает превращение этих чистых и достойных, по замыслу Божию, отношений, а также самого человеческого тела в предмет унизительной эксплуатации и торговли, предназначенный для извлечения эгоистического, безличного, безлюбовного и извращенного удовлетворения. По этой же причине Церковь неизменно осуждает… проповедь так называемой свободной любви, совершенно отделяющей телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга, которые осуществимы лишь в пожизненной брачной верности (Х, 6).

Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец, в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака (XII, 2).

Введение обязательного бракосочетания по церковному обряду (IX–XI века) обозначало, что решением государственной власти все правовое регулирование брачных отношений передавалось исключительно в юрисдикцию Церкви. Впрочем, повсеместное введение этой практики не следует воспринимать как установление Таинства Брака, которое искони существовало в Церкви (Х, 2).

«Те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти», – писал священномученик Игнатий Богоносец. Согласно Тертуллиану, брак, «скрепленный Церковью, подтвержденный жертвоприношением [Евхаристией], запечатлевается благословением и вписывается на небесах Ангелами». «Необходимо призвать священников и молитвами и благословениями утвердить супругов в совместной жизни, чтобы… супруги в радости проводили жизнь, соединяемые помощью Божией», – говорил святитель Иоанн Златоуст. Святитель Амвросий Медиоланский указывал, что «брак должен быть освящаем покровом и благословением священническим» (Х, 2).

Священный Синод Русской Православной Церкви в Определении от 28 декабря 1998 года осудил действия тех духовников, которые «запрещают своим духовным чадам вступление во второй брак на том основании, что второй брак якобы осуждается Церковью; запрещают супружеским парам развод в том случае, когда в силу тех или иных обстоятельств семейная жизнь становится для супругов невозможной». При этом Священный Синод постановил «напомнить пастырям о том, что в своем отношении ко второму браку Православная Церковь руководствуется словами апостола Павла: «Соединен ли ты с женою? Не ищи развода. Остался ли без жены? Не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит… Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе» (1 Кор. 7: 27–28, 39) (Х, 3).

Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза… Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом (XII, 3).

Священный Синод Русской Православной Церкви 28 декабря 1998 года с сожалением отметил, что «некоторые духовники объявляют незаконным гражданский брак или требуют расторжения брака между супругами, прожившими много лет вместе, но в силу тех или иных обстоятельств не совершившими венчание в храме… Некоторые пастыри-духовники не допускают к причастию лиц, живущих в «невенчанном» браке, отождествляя таковой брак с блудом». В принятом Синодом определении указано: «Настаивая на необходимости церковного брака, напомнить пастырям о том, что Православная Церковь с уважением относится к гражданскому браку» (Х, 2).

«Смена пола» посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис. Церковь не может одобрить такого рода «бунт против Творца» и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо (XII, 9).

Особая внутренняя близость семьи и Церкви видна уже из того, что в Священном Писании Христос говорит о Себе, как о Женихе (Мф. 9: 15; 25: 1–13; Лк. 12: 35–36), а Церковь изображается в качестве Его жены и невесты (Еф. 5: 24; Откр. 21: 9). Климент Александрийский называет семью, как и Церковь, домом Господним, а святитель Иоанн Златоуст именует семью «малой церковью». «Скажу еще и то, – пишет святой отец, – что брак есть таинственное изображение Церкви». Домашнюю церковь образуют любящие друг друга мужчина и женщина, соединенные в браке и устремленные ко Христу. Плодом их любви и общности становятся дети, рождение и воспитание которых, по православному учению, является одной из важнейших целей брака (Х, 4).

Понимая, что школа, наряду с семьей, должна предоставлять детям и подросткам знания об отношениях полов и о телесной природе человека, Церковь не может поддержать тех программ «полового просвещения», которые признают нормой добрачные связи, а тем более различные извращения. Совершенно неприемлемо навязывание таких программ учащимся. Школа призвана противостоять пороку, разрушающему целостность личности, воспитывать целомудрие, готовить юношество к созданию крепкой семьи, основанной на верности и чистоте (Х, 6).

…Супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время. Впрочем, необходимо памятовать слова апостола Павла, обращенные к христианским супругам: Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7: 5). Очевидно, что решения в этой области супруги должны принимать по обоюдному согласию, прибегая к совету духовника. Последнему же надлежит с пастырской осмотрительностью принимать во внимание конкретные условия жизни супружеской пары, их возраст, здоровье, степень духовной зрелости и многие другие обстоятельства, различая тех, кто может «вместить» высокие требования воздержания, от тех, кому это не «дано» (Мф. 19: 11), и заботясь, прежде всего, о сохранении и укреплении семьи (XII, 3).

…Определение Священного Синода… говорит об уважении Церкви «к такому браку, в котором лишь одна из сторон принадлежит к православной вере, в соответствии со словами святого апостола Павла: Неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим (1 Кор. 7: 14)». На этот текст Священного Писания ссылались и отцы Трулльского собора, признавшие действительным союз между лицами, которые, «будучи еще в неверии и не быв причтены к стаду православных, сочетались между собою законным браком», если впоследствии один из супругов обратился к вере (правило 72). Однако в том же правиле и других канонических определениях (IV Вс. Соб. 14; Лаод. 10: 31), равно как и в творениях древних христианских писателей и отцов Церкви (Тертуллиан, святитель Киприан Карфагенский, блаженный Феодорит и блаженный Августин), возбраняется заключение браков между православными и последователями иных религиозных традиций (Х, 2).

В молитвах чина венчания Православная Церковь выражает веру в то, что чадородие есть желанный плод законного супружества, но вместе с тем не единственная его цель. Наряду с «плодом чрева на пользу» супругам испрашиваются дары непреходящей взаимной любви, целомудрия, «единомыслия душ и телес». Поэтому пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни, Церковь не может считать нравственно оправданными. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое бесчадие, как особое жизненное призвание. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов. К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений (XII, 4).

Семья, как домашняя церковь, есть единый организм, члены которого живут и строят свои отношения на основе закона любви. Опыт семейного общения научает человека преодолению греховного эгоизма и закладывает основы здоровой гражданственности. Именно в семье, как в школе благочестия, формируется и крепнет правильное отношение к ближним, а значит, и к своему народу, к обществу в целом. Живая преемственность поколений, начинаясь в семье, обретает свое продолжение в любви к предкам и отечеству, в чувстве сопричастности к истории. Поэтому столь опасно разрушение традиционных связей родителей с детьми, которому, к сожалению, во многом способствует уклад жизни современного общества. Принижение социальной значимости материнства и отцовства сравнительно с успехами мужчин и женщин в профессиональной области приводит к тому, что дети начинают восприниматься как ненужная обуза; оно также способствует отчуждению и развитию антагонизма между поколениями. Роль семьи в становлении личности исключительна, ее не могут подменить иные социальные институты.

Разрушение семейных связей неизбежно сопряжено с нарушением нормального развития детей и накладывает долгий, в известной мере неизгладимый отпечаток на всю их последующую жизнь (Х, 4).

Прот. Владимир Башкиров,

кандидат богословия

ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (КРАТКИЙ АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР)

В августе 2000 г. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви утвердил "Основы социальной концепции Русской Православной Церкви". Такой документ ожидали давно. С начала 90 гг. XX в. наша Церковь с периферии общественной жизни, где ей пришлось находиться многие десятилетия, она переместилась в ее центр. Такое место Церкви в жизни общества потребовала разработки современных подходов к ее миссии в изменившихся социальных условиях. Старые дореволюционные модели взаимоотношений Церкви и личности, Церкви и общества не годились.

Тогда она была частью государственной структуры, и ее права и привилегии гарантировались законом. Теперь ее служение проходит в сложной общественной среде, которую часто называют то постатеистической, то постхристианской, то секулярной. Нужно было сформулировать общие принципы отношения Церкви к насущным проблемам разных сфер человеческой деятельности и дать им нравственную оценку. Работа оказалась не простой и длилась несколько лет: с 1994 по 2000 г.. Концепция получилась солидной, убедительной и заслуживающей внимательного изучения.

И уже с самого начала слышались просьбы представить её важнейшие идеи в кратком изложении, но пока ничего такого не появилось В настоящем докладе делается попытка восполнить этот пробел.

1. Документ открывается определением Церкви, которая видится как "собрание верующих во Христа, в которое Им Самим призывается войти каждый". Он Глава Церкви, а она Его Тело, полнота, Наполняющего все во всем [Еф. 1, 22-23], и потому богочеловеческий организм. Жизнь в Церкви, к которой призывается каждый человек, есть непрестанное служение Богу и людям, и потому ее чада не отрешаются от жизни конкретного общества, только общаются с ним на принципах христианской нравственности. Она вступает во взаимодействие и с государством, даже если оно не имеет христианского характера, а также с различными общественными ассоциациями и отдельными людьми, даже если они не отождествляют себя с христианской верой. Она уповает, что это поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, приведет их к миру, согласию и благоденствию, т. е., к условиям, в которых Церковь может наилучшим образом исполнять свою миссию .

2. А миссия эта многообразна, и наиболее актуальными и сложными являются отношения между Церковью и нацией, Церковью и государством. В современном мире нация понимается как этническая общность или как совокупность граждан определенного государства. Церковь, будучи по природе наднациональным вселенским организмом, соединяет в себе вселенское начало с национальным.

Так Вселенское Православие состоит из множества автокефальных Поместных Церквей, а культурные отличия отдельных народов находят свое выражение в литургической жизни, иконографии, гимнографии, литературе. Все это создает национальную христианскую культуру. Естественным для христианского сознания является и патриотизм. Православный христианин призван любить свое отечество и своих сограждан, хранить и развивать национальную культуру и народное самосознание и тем самым исполнять заповедь Божию о любви к ближнему. Православная этика не знает деления народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Несогласуются с учением Православия и попытки поставить нацию на место Бога или низвести веру до одного из аспектов национального самосознания .

3. В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с Церковью ограничивается рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга. Можно выделить следующие области взаимодействия Церкви и государства:
- миротворчество, взаимопонимание и сотрудничество между людьми, народами и государствами;
- забота о сохранении нравственности в обществе; духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание; дела милосердия и благотворительности - совместные социальные программы; охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия; попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных заведений; профилактика правонарушений, забота о заключенных;
- наука и гуманитарные исследования; здравоохранение; культура и творчество; средства массовой информации; защита окружающей среды; поддержка института семьи, материнства и детства; противодействие псевдорелигиозным движениям, опасным для личности и общества .

4. С отношением между Церковью и государством тесно связано и отношение Церкви к политике. Социальная концепция предлагает очень сбалансированный подход, который формулируется так: "…Церковь проповедует мир и взаимопонимание между людьми, придерживающимися различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания".

Однако священнослужители не могут участвовать в деятельности политических организаций, в предвыборных компаниях, публичной поддержке политических организаций и отдельных кандидатов, и агитировать за них. Не допускается выдвижение кандидатур священнослужителей на выборах любых органов представительной власти всех уровней. В то же время ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян в народных волеизъявлениях путем голосования наряду с другими гражданами.

Православные миряне могут участвовать в жизни органов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, политических организаций, но руководствоваться при этом им следует нормами евангельской морали, заботой о духовном и материальном благе людей. Делают это они самостоятельно, без специального благословения и не отождествляют своей политической позиции с позицией Церковной полноты. Церковь приветствует также существование христианских (православных) политических организаций, которые оставаясь свободными в своей деятельности, призываются координировать свою деятельность с позицией Церкви .

5. Далее в концепции дается определение труда и отношения к нему церковного человека. Труд - органический элемент человеческой жизни. Но сам по себе он не является безусловной ценностью. Он становится благословенным, когда способствует исполнению замысла Божия о мире и человеке. Есть два нравственных побуждения к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Поэтому благословляется всякий труд, направленный на благо людей. Заповеди Божии повелевают трудящимся заботиться о людях, которые не могут зарабатывать себе на жизнь: больных, беженцах, сиротах и вдовах, делиться с ними плодами труда, а это требует справедливого распределения продуктов труда .

6. С трудом тесно связан вопрос собственности. Церковь учит, что люди получают земные блага от Бога, которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Поэтому христиане должны воспринимать собственность как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним. Вместе с тем в духе Священного Писания Церковь признает право человека на собственность, которая может иметь многообразные формы и осуждает посягательство на него. Она отвергает отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев и осуждает нарушение авторских прав на интеллектуальную собственность .

7. Очень важным является раздел, посвященный войне и миру. Война есть зло, и причина его как зла в человеке вообще - греховное злоупотребление богоданной свободой. Признавая войну злом, Церковь, однако, не запрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается, хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Однако в нынешней системе международных отношений не всегда возможно отличить агрессивную войну от оборонительной. В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в каждом конкретном случае в отдельном рассмотрении. Но всегда о справедливом или несправедливом характере войны свидетельствуют методы ее ведения. Война должна вестись с праведным гневом, а не с алчностью, злобой и похотью . Поэтому чрезвычайно важно пастырское попечение о воинах, воспитание их в духе верности высоким нравственным идеалам .

8. Зло, которое порождает войны, активно и в жизни человеческого сообщества в мирное время и проявляет себя в преступной и уголовной деятельности. Главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души. Очень важную роль в предупреждении преступлений играет их профилактика, которую следует вести через воспитание и просвещение с целью утверждения в обществе истинных духовных ценностей. Здесь Церковь может активно взаимодействовать со школой, средствами массовой информации и правоохранительными органами. Причем особое внимание нужно уделять так называемым группам риска. Церковь готова опекать осужденных в местах лишения свободы, потому что для нее наказание не месть, а средство внутреннего очищения согрешившего, которому надо помочь в нравственном исцелении его искалеченной души. Сейчас много говорят о смертной казни. Она как мера наказания признавалась уже в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании, ни в историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося милости и смягчения наказания. Наказание смертью не может иметь воспитательного значения и иногда делает непоправимой судебную ошибку. Однако вопрос об отмене или неприменении смертной казни должен решаться обществом свободно, с учетом состояния в нем преступности, правоохранительной и судебной систем, и что самое главное - соображений охраны жизни добропорядочных членов общества .

9. А в воспитании добропорядочных людей исключительной велика роль семьи и брака. Брак традиционно определяется как соглашение между двумя свободными в своем выборе сторонами. В христианстве он становится не просто юридическим договором, средством продолжения рода, но "таинством любви", вечным единением супругов друг с другом во Христе. Наилучшим условием прочного брака является общность веры супругов. Одновременно Церковь признает законными браки, заключенные между православными и нехристианами и не считает таких супругов, находящимися в блудном сожительстве. Русская Православная Церковь находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами древних Восточных церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере. Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, однако иногда совместная жизнь супругов становится невозможной, и тогда допускается развод. Уважительными причинами для расторжения брака считаются:
- прелюбодеяние и вступление одного из супругов в новый брак; отпадение одного из них от Православия; противоестественные пороки; неспособность к брачному сожитию, наступившую до брака или явившуюся следствием намеренного самокалечения; заболевание проказой или сифилисом; длительное безвестное отсутствие; осуждение к наказанию с лишением всех прав состояния; посягательство на жизнь или здоровье супруга или детей; сводничество; неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга другим; заболевание СПИД, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания; совершение женой аборта при несогласии мужа.

Лицам, первый брак которых распался и был расторгнут по их вине, разрешается вступление во второй брак при условии покаяния и соответствующей епитимьи.

Церковь выступает за политическое, культурное и социальное равенство женщин с мужчинами, и одновременно противостоит умалению роли женщины как матери и супруги. Равенство полов не устраняет их естественного различия и не означает тождества их призваний как в семье, так и в обществе. Она решительно осуждает пропаганду порока, порнографии, унизительной эксплуатации и торговли человеческим телом, проституцию и так называемую свободную любовь, отделяющую телесную близость от личностной и духовной общности, от жертвенности и всецелой ответственности друг за друга .

10. В тесной связи с семейной тематикой находится и здоровье личности, а значит, и народа. Попечение о здоровье человека всегда было главной заботой Церкви. Но физическое здоровье она связывает со здоровьем человеческого духа, без которого одно только хорошее физическое самочувствие теряет свою безусловную ценность. Медицина и уход за больными воспеваются в Священном Писании как дела Божии. Однако их совершение невозможно в полноте без молитвенного обращения к Богу как самого пациента, так и врача. Врачебная деятельность и уход за больными и страждущими видятся в Церкви как служение любви и сострадание. Поэтому народ Божий призывается всячески способствовать созданию в лечебных и социальных учреждениях молитвенной атмосферы и оказанию болящим и нуждающимся всяческой благотворительной помощи.

В церковном служении ближнему чрезвычайно важна роль православных братств, сестричеств и других благотворительных учреждений. Эти люди, руководствующиеся в свой деятельности евангельскими идеями, могут дать наряду с профессиональной помощью, то, чего так недостает нашим многим обездоленным соотечественникам: сострадание, искреннюю заботу, человеческое участие и тепло своего верующего сердца.

Очень важно не только сотрудничать с государственными лечебными и социальными учреждениями, но и создавать свои церковные и монастырские больницы, социальные учреждения, чтобы помощь на всех этапах сочеталась с пастырским душепопечением.

Глубокую тревогу Церкви вызывает демографический кризис, свидетелями которого все мы являемся. "Резко сократились рождаемость и средняя продолжительность жизни, - говорится в документе, - постоянно уменьшается численность населения. Опасность представляют эпидемии, рост сердечно сосудистых заболеваний, наркомании и алкоголизма. Возросла детская заболеваемость, включая слабоумие. Демографический кризис вызывает деформацию структуры общества, снижает творческий потенциал народов, становится одной из причин ослабления семьи….Борьба с депопуляцией должна включать активную поддержку научно-медицинских и социальных программ по защите материнства и детства, плода и новорожденного, …достойное воспитание детей".

В немногих, но очень сильных словах, говорится в документе о таких страшных пороках нашей жизни, как пьянство и наркомания. Пьянство становится причиной распада семьи, принося неисчислимые страдания как жертве этого греховного недуга, так и близким людям, особенно детям. Наркомания страсть, которая делает порабощенного ею человека крайне уязвимым для действия темных сил. Основная причина бегства многих наших современников в царство алкогольных или наркотических иллюзий - это духовная опустошенность, потеря смысла жизни, размытость нравственных ориентиров. Наркомания и алкоголизм становятся проявлениями духовной болезни не только отдельного человека, но и всего общества. Не отрицая необходимости медицинской помощи на острых стадиях наркомании, Церковь уделяет особое внимание профилактике и реабилитации, наиболее эффективных при сознательном вовлечении неустойчивых мирян в жизнь прихода или общины .

11. Одной из актуальнейших проблем современности является бурное развитие биомедицинских технологий. При этом возникают большие этические и нравственные проблемы. Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и "улучшая" Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания.

Настоящим социальным бичом в последние десятилетия стал аборт, преднамеренное прерывание беременности. Церковь рассматривает его как тяжкий грех и приравнивает к убийству. Однако в случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение.

Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств обладают фактически абортивным действием, искусственно прерывая на ранних стадиях жизнь эмбриона, и потому их применение непозволительно. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту приравнивать нельзя. Христианские супруги должны, однако, помнить, что основной целью брачного союза является продолжение человеческого рода. Отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является грехом.

Церковь осуждает донорство половых клеток, внетелесное оплодотворение и клонирование как несомненный вызов самой природе человека и заложенному в нем образу Божию. Однако клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и может быть полезным в биологической и медицинской практике.

Отрицательно относится Церковь и к так называемой эвтаназии, считая ее формой убийства или самоубийства, осуждает она и гомосексуальные половые связи, усматривая в них порочное искажение богоданной природы человека .

12. Церковь глубоко обеспокоена экологическими проблемами, которые по существу носят антропологический характер, будучи порожденными человеком. Эта взаимосвязь с предельной ясностью открывается в наши дни, когда мир переживает одновременно два кризиса: духовный и экологический. Преодоление одного без другого немыслимо. Преобразование природы должно начаться с преобразования души. Как говорят в Церкви, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда будет иметь рай в себе .

13. Кризис окружающей среды находится в самой непосредственной связи с проблемами науки, культуры и образования. Христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу и тем самым открыло путь к возникновению научного естествознания. К концу XX в. наука и техника достигли невиданных успехов и стали определяющим фактором бытия цивилизации. Православие видит в науке естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым надо пользоваться чрезвычайно осмотрительно. Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершено независимую от нравственных принципов.

В течение столетий у Церкви складывались самые многообразные взаимоотношения с культурой, у которой религиозные корни. Церковь много дает для развития культуры и творчества. Человеческое творчество, воцерковляясь, возвращается к своим изначальным религиозным корням. Церковь помогает культуре переступить границы чисто земной деятельности, предлагая путь очищения сердца и сочетания с Творцом. Она признает за каждым человеком право на нравственную оценку явлений культуры, и оставляет такое же право за собой. Если творчество способствует нравственному и духовному преображению личности, Церковь благословляет его. Если же культура противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловечной, превращается в антикультуру, то Церковь противостоит ей.

Христианская традиция неизменно уважает светское образование. Однако Церковь считает желательным, чтобы вся система образования была построена на религиозных началах и основана на христианских ценностях. Тем не менее Церковь уважает светскую школу и готова строить свои взаимоотношения с ней, исходя их человеческой свободы. При этом она считает недопустимым намеренное навязывание учащимся антирелигиозных и антихристианских идей, утверждение монополии материалистического взгляда на мир. Церковь полагает полезным и необходимым проведение уроков христианского вероучения в светских школах по желанию их родителей, а также в высших учебных заведениях .

14. Особое внимание социальная концепция обращает на средства массовой информации, выделяя нравственный аспект их деятельности. Информирование зрителя, слушателя и читателя должно основываться не только на твердой приверженности правде, но и на заботе о нравственном состоянии личности и общества, что включает в себя раскрытие положительных идеалов, а также борьбу с распространением зла, греха и порока. Недопустимыми являются пропаганда насилия, вражды и ненависти, национальной, социальной и религиозной розни, а также греховная эксплуатация человеческих инстинктов, в том числе и в коммерческих целях.

Для осуществления своей просветительской миссии Церковь готова к сотрудничеству со светскими средствами массовой информации.

Кроме того, она располагает и собственными информационными средствами. Взаимодействие Церкви и светских средств массовой информации предполагает взаимную ответственность. Информация, передаваемая журналисту, должна быть достоверной. Мнения представителей Церкви должны соответствовать ее учению и позиции по общественным вопросам. Все же конфликты и проблемы между СМИ и Церковью следует решать в духе мирного диалога с целью устранения недоразумений и продолжения сотрудничества .

15. В концепции затрагиваются и проблемы международных отношений, и глобализации и формулируется принцип отношения к ним православных христиан. Следует стремиться к созданию таких международных отношений, которые служили бы максимальному благу и удовлетворению законных интересов собственного народа, сопредельных наций и всей человеческой семьи. Принципы суверенитета и территориальной целостности Церковь считает базовыми для всего международного права. Вместе с тем она считает полезным создание межгосударственных союзов, имеющих целью объединение усилий в политической и экономической областях, а также совместную защиту от внешней угрозы и помощь жертвам агрессии. Приветствует она и равноправное международное сотрудничество в культурной, научной, просветительной и информационной сферах.

Современный мир переживает сложные процессы правовой и политической регионализации и глобализации, которые имеют еще и экономическое и культурно-информационное измерение. Церковь подходит к ним с критической осторожностью, обращая внимание на их внутреннюю противоречивость и связанные с ними опасности, когда многие плоды глобализации оказываются доступными лишь нациям, составляющим меньшую часть человечества. Кроме того, эти процессы сопровождаются стремительной секуляризацией жизни государства и общества. Церковь не может положительно воспринять такой миропорядок, при котором в центр ставится омраченная грехом человеческая личность. Она добивается в сфере международных отношений признания легитимности религиозного мировоззрения как фактора, который должен влиять на формирование международного права и деятельность международных организаций .

Социальная концепция Русской Православной Церкви будет уточняться и совершенствоваться. Но опыт работы уже показал, что это жизненно важный документ, который создает авторитетную общецерковную базу для миссии Православной Церкви в современном мире.
Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2001. С. 7-10.
Там же. С. 11-15.
Там же. 16-32. Приведем мнение о складывающемся характере отношений между Церковью и государством известного церковного публициста диакона, Андрея Кураева: "Принятие Социальной концепции на Архиерейском Соборе 2000 года означает, что нынешняя модель отношений Церкви и государства сохранится надолго. Это модель нейтралитета в диапазоне от благожелательного до холодно-враждебного, но, тем не менее, без открытых гонений. То, что называется свободой совести. Для Православия - это впервые: Церковь, существующая в светском обществе. Только в этих условиях возможен диалог. Ведь когда Церковь и государство составляли единое целое, тогда не было места для диалога. Между левой и правой рукой никакого диалога быть не может. Сегодня мы разделены. А значит, должны узнать друг друга. Социальная концепция и есть наш рассказ светскому обществу о том, какими мы хотим видеть наши отношения" (Кураев А. Ответы молодым. Саратов, 2005. С. 224-225) .
Основы. 41-48.
Там же. 49-52.

Министерство внутренних дел РФ

Московский университет

Кафедра истории государства и права

на тему: «Социальная концепция русской православной церкви»

Введение

История Русской Православной Церкви

Социальная концепция РПЦ

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования. На состоявшемся в 2000-м году Архиерейском соборе были приняты «Основы современной социальной концепции Русской Православной Церкви». Это первый официальный церковный документ, в котором представлен концептуальный подход Церкви к широкому кругу проблем жизни общества, что позволяет говорить о рождении православной социальной концепции. Данная концепция, по признанию самих богословов, создавалась как авторитетное практическое руководство для духовенства и мирян, так и для разъяснения светскому обществу позиции Церкви по насущным проблемам современности.

Столь позднее появление кодифицированного социального учения православия в отличие, например, от западных ветвей христианства можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, спецификой православия, которое, по выражению Сергия Булгакова, «имеет лик более неотмирный». Это отчасти определило то, что православные мыслители не делают резкого акцента на социальном, сосредотачивая внимание на сотериологической проблематике. Во-вторых, под воздействием исторических обстоятельств Русская православная церковь находилась в зависимости от государства. Вначале она была неотъемлемой частью самодержавной монархической системы, затем оказалась в подчинении советского правительства. А поэтому была вынуждена лояльно относиться к государственной власти. Только в конце XX века Церковь фактически, а не декларативно оказалась отделенной от государства и сумела обрести право оценивать общественно-политические события с «позиции духовности и нравственности».

Но говорить о том, что в православии до конца XX века вообще не было выхода на социальный уровень нельзя. В качестве определенного этапа эволюции социального учения Церкви необходимо рассматривать концепцию «коммунистического христианства», возникшую на волне модернизма. Однако в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых в 2000-м году, акцент делается не столько на вопросах социального прогресса и справедливости, как на предыдущем этапе, сколько на проблемах утверждения в обществе духовно-нравственных ценностей христианства. С этих позиций представляется необходимым дать анализ и доктрины «коммунистического христианства», и «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви».

Объективное рассмотрение эволюции социальной концепции Русской православной церкви во второй половине XX века предполагает обращение к ее истокам. Подобный подход позволяет лучше увидеть те реальные исторические условия, которые во многом определили характер изменений церковного учения.

После распада СССР наше общество столкнулось с проблемой утраты культурных ценностей - началась эпоха «социокультурной трансформации» российского социума. Данный процесс во многом осложнился в связи с массированным информационным проникновением Запада, натиском на базовые ценности россиян, в том числе путем поддержки миссионерской деятельности многочисленных нетрадиционных, и даже деструктивных, религиозных течений. Появление чувства отчужденности, подавленности и духовной пустоты сказалось не только на культурно-нравственном, но и на физическом уровне самоощущении личности. На современном этапе развития нашей страны роль Русской православной церкви как охранительницы духовных начал трудно переоценить, поскольку русское православие оказало огромно влияние на развитие российской государственности, национального самосознания, культуры, а сама судьба России всегда зависела от духовно-нравственного состояния народа.

Актуальность данного исследования объясняется тем обстоятельством, что политико-идеологическая трансформация российского общества позволила Русской православной церкви выйти с периферии общественной жизни, религия вновь «вернулась» в культуру, в результате чего для части общества православие стало основой как личной, так и социальной идентификации.

Конец XX века отмечен возрождением церковной организации, ростом катехизации общества. В определенной степени можно говорить о «духовно-нравственном ренессансе» как фундаментальном явлении современного этапа русской истории. В этой связи встает вопрос о месте Церкви в посткоммунистическом обществе, ее отношении к рыночным и демократическим реформам в России. До сих пор общество волнует проблема церковно-государственных взаимоотношений, отсюда такое внимание общества к законодательству, регулирующему положение религии в России.

Сегодня церковные деятели пытаются принимать активное участие в социальном строительстве во благо общества в целом, ибо считают, что судьба новой России неотделима от судьбы Церкви. В свою очередь и российская общественность в последнее время все больше утверждается в мысли, что основой консолидации здоровых сил социума должны быть не экономика и политика, а духовные и нравственные принципы, укорененные в отечественную традицию. В связи с этим власти всех уровней все чаще обращаются к религиозным организациям как к партнерам. Активизация позиции Церкви обусловлена также необходимостью реагировать на изменения в обществе (рост преступности, различные проявления безнравственности, разрушение накопленного научного и культурного потенциала и др.), чтобы удовлетворять социальный интерес верующих.

Целью работы является анализ основных этапов развития социального учения Русской православной церкви во второй половине XX века, научно-теоретическое изучение причин и факторов, способствовавших ее эволюции, выявление критериев отношения Церкви к обществу и власти.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

проанализировать формы и направления участия церковной организации в общественно-политической жизни;

изучить критерии, предлагаемые Церковью при выработке ею отношения к обществу и власти на современном этапе;

определить основные параметры современной социальной концепции православия;

1. История русской православной церкви

В 988 году, вместе с крещением Руси были образованы и первые епархии - в Киеве Киевская метрополия, главенствующая над всею Русской церковью, в 990 году - Ростовская епархия, в 992 - Новгородская. В период раскола государства на удельные княжества каждое из них стремилось иметь свою епархию, чтобы не зависеть от других не только политически, но и духовно. Однако общее количество епархий не было велико - оно не превышало двух десятков, и при начале реформы Никона их было 13 (14). Зависимость их от центральной митрополии часто была условна - так, Новгородский архиепископ, являвшийся одним из важнейших должностных лиц боярской республики, избирался фактически независимо от Киева. Русская Православная Церковь была зависимой от Константинопольского патриарха, ее главы - митрополиты - назначались из столицы Империи. Часто это были греки, не слишком заинтересованные в развитии русской церкви. Разделение церкви началось с завоеванием части русских земель Литовским княжеством, а затем Литовско-Польским королевством.

Король Польский и князь Литовский был зантересован в образовании собственной, независимой от России православной митрополии. Уже в 1354 году Роман был хиротонирован митрополитом Волыно-Литовским, однако это не прижилось, и было повторено только один раз. С усилением Москвы, когда она фактически стала центром единого Русского государства, появилась потребность и в митрополите, имеющем свой престол в Москве. Таким митрополитом стал Иона, избранный в 1433 году. Однако за его избранием не последовало рукоположение, и в Киеве пребывало еще два митрополита. И только после бегства Исидора Иону признали все. Он был хиротонирован митрополитом 15 декабря 1448 года, при этом не был назначен из Константинополя.

Таким образом, Русская Церковь фактически приобрела самостоятельность - автокефалию. Позже авоткефалия была признана и Константинополем. Однако католическая Речь Посполитая была заинтересована в подчинении православия папе Римскому. На Западе начались попытки превращения Русской Церкви в униатскую. Эти попытки были успешно завершены 25 декабря 1595 года подписанием Брестской унии, по которой церковные иерархи, сохранив православную обрядность, принимали главенство папы и догматы католической церкви. Унию приняли Киевский митрополит Михаил (Рагоза) и еще пять епархий - Луцкая, Хельмская, Брестско-Владимирская, Пинская, Полоцкая, затем Перемышльская, Смоленская (1626) и Львовская (1700).

Параллельно с принятием унии иерархами и фактически уничтожением иерархии православной уния насильно насаждалась и в отдельных приходах. Однако далеко не все принялии унию, и православие некоторое время существовало в качестве нелегального сообщества отдельных приходов, никак не объединенных иерархически. В 1622 году король Речи Посполитой, чтобы успокоить постоянные религиозные восстания и трения на Украине и Белоруссии, решил возобновить Православную Киевскую митрополию. В 1622, впервые за 27 лет появился митрополит в Киеве, назначенный из Константинополя. По 1685 год Киевские митрополиты были экзархами Константинопольского престола. Однако униаты не прекратили своей деятельности и при двух последних митрополитах Православная Церковь была в огромном расстройстве от униатов. Наконец в 1685 году раскол в Русской церкви был преодолен - Киевская митрополия стала епархией РПЦ.

Тем временем в самой РПЦ произошли важные изменения. В 1589 Московская митрополия была преобразована в Патриархию. Патриарх стал крайне важной фигурой в русском обществе. В 1652 году патриархом стал Никон. Для укрепления позиций русского православия и поднятия его престижа он провел богослужебную реформу (исправление богослужебных книг и икон по византийским образцам, коррективы в обрядности, в частности, написание Иисус вместо Исус, введение трехперстного крестного знамения вместо двухперстного, замена земных поклонов поясными, изменение направления движения богослужения (посолоснь), допущение шестиконечного креста наряду с восьмиконечным, введение регулярной церковной проповеди).

В результате реформы произошел раскол Церкви, часть населения и духовенства не захотела принимать изменения. Собор 1666-1667 г. предал анафеме всех противников реформы, окончательно закрепив раскол. Появившееся движение старообрядцев мгновенно распалось на множество течений, часто совсем не похожих друг на друга. Также у старообрядцев вызывал протест и способ проведения реформ - они были приняты не собором, а единолично патриархом. Новый поворот в истории церкви произошел в 1721. Петр I, недовольный существованием мощного церковного деятеля, очень авторитетного в обществе - патриарха - уничтожил эту должность. Сперва, после смерти Адриана, в 1700 году не был избран новый патриарх, а был назначен местоблюститель, а в 1721 само патриаршество было официально отменено и для руководства церковью был образован коллегиальный орган - Синод, во главе с обер-прокурором, не принадлежавшим к церковной иерархии, который являлся обыкновенным царским чиновником.

Синодальное управление существовало до 1917 года, когда после Октябрьской революции на посместном соборе было восстановлено патриаршество. Патриархом был избран Тихон (Белавин). Он предал анафеме Советскую власть. Начались жестокие преследования Церкви, продолжавшиеся весь период существования Советской власти. Одновременно новый раскол потряс церковь. Во-первых, от нее отделилась Украинская Автокефальная православная церковь, образовавшаяся на территории Украинской Республики. Однако вскоре она была уничтожена и осталась только в среде украинских эмигрантов. Появилось и оппозиционное движение в церкви, названное обновленчеством. Начало движения относится к маю 1922 года, оно ратовало за сближение церкви с Советской властью. В период наивысшего подъема оно пользовалось поддержкой почти половины правящих архиереев (37 из 73, причем почти все православные архиереи находились в заключении). С самого начала оно было неоднородным и образованные обновленцами различные церкви так никогда и не объединились. В определенный момент обновленчеству удалось приблизить церковь к гибели - в некоторых губерниях не оставалось ни одного храма, ни одного священника, но вскоре они стали исчезать (когда власти они уже перестали быть полезными) и возвращаться в состав РПЦ. В 1946 году исчезли его последние очаги. После смерти Тихона в 1924 и по 1943 год РПЦ снова не имела правящего патриарха. В 30-х годах от РПЦ, признавшей Советскую власть, отделились группы, секты и церкви, так и не признавшие новую власть, считающие ее "властью антихриста", а Церковь - "служанкой антихриста". В небольших количествах некоторые из этих групп существуют и поныне.

Мощный расцвет церкви, сопровождавший введение в СССР перестройки и гластности, был омрачен двумя событиями - в 1990 году была восстановлена Украинская Автокефальная Православная Церковь и таким образом был положен конец единства православия на Украине. В 1991 была образована автономная Украинская Православная Церковь, а в 1993 ее митрополит Филарет перешел к Автокефалистам. Однако это не смогло уничтожить РПЦ на Украине, и она по сей день является самой многочисленной конфесией стране. Второе - это отделение Эстонской епархии и ее присоединение к Константинопольскому патриархату. Но, несмотря на отдельные эпизоды, возрождение Православия происходит сегодня очевидно для всех. По всей России и ближнему зарубежью растет количество храмов и приходов. Растет и общественное влияние церкви.

Социальная концепция РПЦ

В августе 2000 г. в Москве состоялся Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, посвященный 2000-летию Рождества Христова, который, по словам Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, "имеет особое значение, ибо он призван наметить пути, по которым она будет следовать в XXI веке". Собор ознаменовался принятием «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» - первого в истории РПЦ официального программного документа подобного рода, призванного служить руководством не только для церковных учреждений в их взаимоотношениях с государственной властью, различными светскими объединениями и организациями, но и для индивидуальных членов Церкви.

В 16 разделах «Основ» представлено отношение Церкви к различным актуальным проблемам современного общества. Рассмотрены проблемы межэтнических отношений и патриотизма, очерчиваются границы лояльности Церкви по отношению к государству и оговариваются те условия, при которых Церковь отказывает государству в повиновении. Заявлено об отношении Церкви к принципу свободы совести, перечислены направления деятельности, по которым священнослужители и канонические церковные структуры не могут сотрудничать с государством. Развивается тема соотношения норм нравственности и закона. Обосновывается позиция Церкви по отношению к проблемам власти, при этом акцентируется призыв к соработничеству людей, придерживающихся различных политических взглядов. Допуская наличие различных политических убеждений среди клира и мирян, Церковь не отказывается от публичного выражения определенной позиции по общественно значимым вопросам.

Рассматриваются нравственные аспекты трудовой деятельности и распределения продуктов труда и излагается взгляд на исторически сложившиеся формы собственности с признанием права на нее и осуждением греховных явлений, возможных при каждом из этих форм. Анализируется понятие справедливой войны и объясняется необходимость для Церкви иметь "попечение о воинстве, воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам". Указывается на духовные истоки преступности, представлены основы деятельности Церкви по предотвращению преступлений и определено отношение Церкви к институту смертной казни. Особое внимание уделено ценностям христианской семьи, ее исключительной роли в развитии личности и вопросу об основаниях к расторжению церковного брака. Объясняется отношение Церкви к таким явлениям, как порнография, проституция, введение программ "полового просвещения" в школе. Рассматриваются вопросы, связанные с демографическим кризисом в стране, заявляется о сотрудничестве с государством в деле здравоохранения, о недопустимости применения оккультных и психотерапевтических подходов, основанных на подавлении личности больного, о проблемах, связанных с алкоголизмом и наркоманией. Излагается отношение к абортам, новым репродуктивным технологиям, клонированию, гомосексуальным связям, операциям по перемене пола. Раскрывается православная точка зрения на современный экологический кризис.

Излагаются нравственные ограничения научной, культурной и технологической деятельности, отношение Церкви к светскому образованию, навязыванию антихристианских идей учащимся, заявляется о необходимости проведения уроков христианского вероучения в светских школах, содержится позиция Церкви в отношении нравственной безответственности многих СМИ. Всесторонне рассмотрен процесс глобализации, несущий угрозу духовной и культурной экспансии и тотальной унификации. Говорится о необходимости мироустройства на началах равенства людей перед Богом, которое исключало бы подавление их воли центрами политического, экономического и информационного влияния.

Учитывая, что православную веру исповедует подавляющее большинство населения России и Церковь является институтом, пользующимся наивысшим доверием, следует ожидать, что решения Архиерейского Собора будут иметь важное значение для развития российского общества.

В "круглом столе", посвященном обсуждению «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», приняли участие видные ученые. Заседание вели главный редактор журнала "Социологические исследования", член-корреспондент РАН Ж.Т. Тощенко и секретарь Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви, главный редактор журнала «Исторический вестник» иеромонах Митрофан. Ниже приведем фрагменты выступлений, отражающие наиболее важные аспекты обсуждаемой проблемы.

Тощенко Ж.Т.: Предлагаю обсудить сегодня следующие вопросы, связанные с интерпретацией этого важнейшего документа: 1) взаимодействие Церкви и государства, мера и предмет этого взаимодействия; 2) взаимодействие Церкви с различными общественными институтами и движениями; 3) взаимодействие Церкви с другими конфессиями.

Иеромонах Митрофан: На исходе ХХ века Русская Православная Церковь видит в качестве одной из своих задач тесное сотрудничество религиозной и светской науки во имя решения многочисленных актуальных проблем нашего общества. Имеющие ввиду такую цель новые научные направления и разработки Церковь готова брать под свою эгиду. В историко-правовой комиссии РПЦ намечено проведение «круглого стола» по вопросам соотношения государства и Церкви с участием представителей светской и церковной науки.

Следует отметить, что «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» - это особый документ в жизни Церкви, который позволяет предугадывать новые горизонты взаимоотношения Церкви и государства.

Н. Балашов (протоиерей, сотрудник Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата): История появления «Основ социальной концепции» началась с Архиерейского собора РПЦ 1994 г., когда стало ясно, что больше нельзя ограничиваться ситуативной реакцией на общественные события. Процессы секуляризации сегодня характеризуются новыми качествами. Например, глобализация - вызов для Церкви, и ответ на него не должен быть конъюнктурным. Итоговый документ появился спустя 6 лет.

Не все вопросы, освещенные в концепции, могут быть признаны социальными, например, биоэтика. Тем не менее, эти стороны церковной жизни обращены к обществу.

По разделу «Церковь и нация» в комиссии, готовившей социальную концепцию, развернулась дискуссия: внутри Церкви имеются различные точки зрения на национальные проблемы. Для одних православная вера - это атрибут русского национального сознания, для других православие носит идеологизированный характер и не ограничивается отношениями с Богом.

По разделу «Церковь и государство» также имели место горячие споры. Есть люди, верящие, что монархия - это догмат православной веры. Другие считают, что идея симфонии Церкви и царской власти не имеет отношения к современному секуляризованному миру. Следует сказать о границах лояльности государства и Церкви. Естественно, даже несовершенные законы лучше, чем беззаконие. Но все-таки лояльность имеет четкую границу, когда государство не имеет права вмешиваться в дела Церкви. Не будем забывать о том, что за эту границу российские новомученики платили своей жизнью.

Внутри Православной Церкви имеются различные представления о взаимоотношениях Церкви и государства. Церковь - объединение, в первую очередь, общей верой людей, зачастую имеющих разные взгляды. Поэтому каждому верующему нужно поверять свою позицию церковной традицией и Словом Божиим, Священным Писанием. Кроме того, многие батюшки стали говорить то, что расходится с позицией Церкви. Теперь, с появлением концепции, Церковь может сказать, что высказывания того или иного священника ошибочны. Если он придерживается церковной дисциплины, то должен придерживаться и этой доктрины Церкви.

Н. Балашов: Русская православная социальная мысль оказала влияние на современное видение Церковью социальных вопросов. Но источниками в работе над концепцией служили Священное Писание, святоотеческие творения и документы соборов. Большое значение имел Поместный собор 1918 г., в котором участвовали известные русские мыслители.

В социальной практике католических стран можно встретить много ссылок на документы церковного руководства. Но ситуация, которая подлежит осмыслению нами, значительно отличается от той, что сложилась в католическом мире. И специфика нашей социальной концепции обусловлена спецификой российской социокультурной ситуации. Православной Церкви не свойственно деление на церковь учащую и церковь учащуюся. Она предоставляет больше свободы для различных мнений. Исторические традиции Православной и Католической Церквей различны. Католики традиционно мыслили свои отношения с государством в иных категориях, нежели православные.

Социальная концепция Русской Православной Церкви как система нравственных вызовов обществу

Между обществом традиционным и обществом современным как системами социального порядка проходит незримая грань: если традиционное общество управлялось на основе морального закона, то современное общество управляется правовым законом. Господство морали и права достаточно резко отделяет один тип общества от другого. Сегодня мораль переместилась в сферу приватного. Ею руководствуются индивиды при решении собственных проблем, но практически не руководствуется общество при решении социально значимых проблем. Нравственное суждение имеет значение для общественного мнения, но не для общественного управления. Значит ли это, что мораль и нравственность лишились своего социального значения и превратились в маргинальный элемент общественных слухов и пересуд?

Это не так, ведь сфера права не может претендовать на универсальное социальное значение, не может служить заменителем морали хотя бы потому, что предполагает нравственное суждение в качестве мировоззренческого ориентира, стратегического указателя. В сфере государственного управления право служит скорее техническим режимом, позволяющем регулировать конфликты, устанавливать правила общежития, но не судить о правоте и правде. Конфликт между правом и моралью как социальными механизмами - глубоко осмыслен в русской богословской литературе, достаточно сказать, что первый русский богословский текст - митрополита Илариона «О законе и благодати» - был посвящен именно этой проблеме. На рубеже 19-20 столетий глубокую рефлексию этот вопрос получил в книге митр (позже патриарха) Сергия Старгородского «Православное учение о спасении».

Но и сегодня этот вопрос актуален более, чем прежде. Стремясь перейти сугубо к правовой системе, общество рискует утратить глубокие нравственные ориентиры, скатиться к полной нравственной наивности и невежеству. Об этом свидетельствуют многие специфически современные дискуссии, например, об эвтаназии или биоэтике. Те вопросы, в отношении которых исторически не сформировалось нравственное суждение и которые лежат за пределами компетенции индивида, грозят повиснуть в этически нейтральной среде, в которых господствует масштаб технократического и саентистского решения, глубоко чуждого человеческой культуре.

Хранилищем масштаба нравственного суждения должна оставаться церковь, причем не только в отношении индивидуальной морали, но и общественной, социальной нравственности. Этой области соразмерен предмет социальной этики, который позволяет, исходя из нравственных оснований, судить об общественных, в том числе, правовых вопросах. Проблема формирования социальной этики в том, что ей, в отличие от права, чрезвычайно трудно институционализироваться, найти свой рупор и своего общественного представителя. В совокупности представителем социальной этики служит гражданское общество во всем многообразии своих проявлений. Но самым громким и авторитетным голосом общественной этики призвана служить церковь.

Церковь всегда была хранителем и носителем традиций и нравственных норм в обществе. И в этом призвании и задаче с течением времени ничего не изменилось. Может измениться отношение общества к моральному суждению церкви, как это произошло в большевистской России, которая в своей идеологии принципиально отказалась от универсально значимых моральных принципов. Поэтому принятие «Социальной концепции Русской православной церкви» в 2000 г. стало восстановлением исторически попранного права русской церкви на общественный формат своей деятельности, на авторитет нравственной оценки социальной жизни современного общества.

Русская православная церковь в своей Социальной концепции сформулировала то, что ждало от нее общество: социально-этические принципы существования современного общества, те общие морали и естественному праву начала, благодаря которым наша жизнь получает благодатное нравственное питание и не скатывается в хаос, подобный эпохе коммунистического или нацистского затмения разума.

Эти начала опираются на начала и смысл божьего Творения и Провидения. Они позволяют скрепить смысл создания и существования человека с перспективой Евангельского откровения и реалиями нашей современной жизни. Мы живем в ситуации стремительных социальных изменений, где каждое десятилетие, а тем более столетие не похоже на предыдущее. Новые технологии отменяют старые и даже новые социальные и правовые порядки становятся несовместимыми с прежними. Но те смыслосозидающие начала, на которых зиждется человеческое бытие, и которые как в священном сосуде хранятся в Святой православной Церкви - они остаются нетронутыми светильниками в этой изменяющейся жизни. Эти начала, однако, живут только тогда, когда присутствуют в сознании общества, постоянно рефлектируются и дискутируются, когда они вторгаются в нашу жизнь и руководят ей. Рупором и защитником этих начал выступает Церковь в своем социальном служении.

Важно заметить, что защита Церковью нравственных принципов не выступает в виде слепой приверженности традициям. Традиции - человеческие образования и даже если они характеризуют более гармоничный общественный порядок, они не могут без оговорок быть перенесены в новые социальные контексты. Сила Социальной концепции в том, что она, призывая себе в свидетели изречения Святых отцов и евангельские истины, выражает оценку именно современных реалий и норм социальной жизни. Существуя в контексте глобального и медийного общества, церковь задает меру движения по этим векторам социальной эволюции, не отрицая их, а внося в это развитие оценку нравственного разума.

Социальная концепция не является раз и навсегда данным документом, который надо пассивно усваивать верующим. Напротив, ее жизнь - в активной рефлексии, обсуждении, дискуссиях. Хотя она предназначена в первую очередь для верующих, ее задача - давать нравственные ориентиры всему обществу. Помогать обществу понимать смысл социального развития, в который оно интроспективно включено, но зачастую не может взглянуть со стороны. Хотя текст Концепции ориентирован на людей церкви, он говорит членам церкви одновременно как гражданам общества, в которых они живут и действуют; он не диктует обществу напрямую, а подсказывает нужные правила.

При этом многие из нравственных требований церкви к миру могут звучать радикально. По существу, жить нравственно - всегда является вызовом для жизни, настроенной на конформизм.

Полагать в основу своих действий нормы, ориентированные на нравственный идеал, всегда трудно. Российскому обществу, которое в течение ХХ столетия было дезориентировано наличием трех систем координат, зачастую непросто определиться, что морально и что аморально. Церковь помогает услышать обществу то, к чему оно за это время стало мало восприимчиво. Церковь в социальной концепции полагает систему нравственных требований, которые достаточно лояльны к порядку светского мира, но требуют соблюдения нравственной меры, требуют наличия этики ответственности. Утверждение права и справедливости, сохранение брака, соблюдение гражданского мира, учет права слабого - эти требования могут показаться тривиальными, но нравственные правила всегда такие - простые и недостижимые. Российское общество все еще настолько не вышло из недуга, что ему требуется не обличитель, а проповедник. Огромное расслоение между социальными классами, бедность, забюрократизированность и коррупция государственных институтов, слабость гражданских сил, заброшенность села, анонимная среда городов, недостаток общественной солидарности - все это требует огромной работы по переустройству общества, для совершения которой очень важно представлять картину совершенного и гармоничного мира. Общество ждет этой картины от церкви и нуждается в ней. Церковь, предвосхищая истинный и совершенный мир, может давать его проекцию, продолжая отдавать «кесарю - кесарево, небесному - небесное».

Заключение

За последнее столетие Русская православная церковь пережила 3 этапа в отношениях с государственной властью. До Октябрьской революции она являлась государственной религией, потом более 70 лет существовала в стране, где официальной политикой был провозглашен государственный атеизм. Сейчас же переживает эпоху отделения Церкви от государства при соблюдении принципа свободы совести. Смена общественно-политических векторов развития непосредственно сказалось на эволюции православного учения. Поскольку Церковь как социальный институт всегда стоит в определенных отношениях с государством и обществом, и это отношение не является изначально данным, а изменяется по мере «политико-идеологических трансформаций».

Во второй половине XX века официальная Православная церковь отказалась от «теологии порядка», не одобрявшей и не принимающей социальные изменения, и концентрировавшей внимание преимущественно на сотериологических проблемах. Развивая христианское положение, что служение Богу должно предполагать служение человеку, современное православие непосредственно выходит на социальный уровень. В этом просматривается желание богословов обосновать социальное служение христиан с догматическими установками назначение и смысле существования Церкви в мире. Привнесение в мир евангельской истины обуславливает выход Церкви за пределы чисто храмовой, культовой деятельности. Но при этом социальная природа русского православия акцентировалась лишь на сфере духа, и главной задачей ее деятельности было именно духовное преображение человека, а потом уже его общественная деятельность.

Эволюция социальной концепции связана с поиском Церкви своего места в меняющемся секулярном мире. Чтобы не оказаться в стороне от происходящих событий, сохранить влияние на верующих, церковное социальное учение должно по возможности отвечать духу современности; в этой связи неизменными остаются принципиальные догматические начала, а социальный аспект трансформируется.

В 60-е годы это было связано с процессом модернизации, который повлек в первую очередь пересмотр учения о личности и ее взаимоотношениях с обществом, что в свою очередь выдвинуло в социальных взглядах православия на первое место направления, получившие название «богословие революции», «богословие примирения», «богословие освобождения», а в этическом учении - категории «социальной справедливости», «образ жизни», «качество жизни». Сейчас же, на рубеже столетий, представители русского православия сосредотачивают внимание на иных вопросах: вопросах культуры, национального своеобразия, воспитания и образования, духовного здоровья личности и общества. Тем не менее, от идей милосердия, миротворчества, патриотического служения, творческого раскрытия человеческой личности через труд, на чем делался упор «коммунистическим христианством», церковные деятели не только не отказались, но в современной социальной концепции продолжили их разрабатывать и углублять.

Специфической особенностью церковной социальной мысли является философское, этическое обоснование и обязательная идеологическая аргументация. Высшие ценности, моральные нормы, сущность личность на разных этапах развития социального учения в православии не рассматриваются в качестве производных от общественных отношений, они определяются трансцендентными факторами. То есть в идеологии Православной церкви все общественные проблемы преломляются сквозь религиозно-этическую призму, а для преодоления традиционного противопоставления между «земным» и «небесным» в человеке они рассматриваются" эсхатологической перспективе, причем посюстороннее становится средством для реализации потусторонних установок.

Основой социальной диаконии рассматривается благотворительность, миссионерское и подвижническое служение, православное образование и просвещение, через них Церковь видит возможность утверждать в обществе нравственные принципы. Именно евангельская мораль должна, по мнению богословов, стать основой общественного развития. И это на сегодняшний день определяет «вертикализм» социальной доктрины Русской православной церкви.

Появление документа «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» вызвано тем, что, во-первых, клиру, верующим была необходима общая позиция в диалоге с властью, светской частью общества, во-вторых, деятели Православия стремятся активно влиять на общественно-политическое сознание. При этом богословы задаются вопросом, как сделать, чтобы Церковь служила не разделению общества, усугублению неустойчивости переходного периода, а наоборот, способствовала воссозданию устойчивости общественного развития с сохранением уважения мировоззренческого выбора граждан России. С этих позиций церковные деятели заявляют о своей готовности сотрудничать с государственными учреждениями и структурами, СМИ для осуществления духовного попечения об обществе. Сегодня Церковь признает, что нет совершенных законов, как нет и идеальных государств, даже форм правления в истории человечества. Но при этом религиозные деятели опираются в выработке основ отношений к государству на принципе освящения власти, оставляя за собой право давать моральные оценки светским правителям. Выйдя из-под тотального контроля со стороны государства, Церковь обретает взвешенную самостоятельную позицию посредством преодоления крайностей консерватизма и модернизма, благодаря чему встала на путь новаторства, избежав угрозы потери идентичности. православие церковь русский

Связь между государством и Церковью имеет два направления: 1) государство может воздействовать на Церковь, регулируя ее правовой статус; 2) (обратная связь) религиозные ценности и взгляды способны оказывать влияние на политическую культуру общества и развитие страны. В условиях «универсального» ценностного кризиса роль культурообразующей религии, а именно Православия, для русской нации трудно переоценить.

Список литературы

1.Бессонов М.И. Православие в наши дни. - М.: Политиздат, 2011. 301с.

2.Васильева О.Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах // Вопросы истории. 2004. - №4. - С. 35- 46.

Власть. Основы отношения к властям, обществу, государству. - М.: Казак, 2008. - 80 с.

Вениамин (Новик). Актуальные проблемы российского православного сознания // Вопросы философии. 2009. - № 2. - С. 128-141.

Вениамин (Новик). Православие. Христианство. Демократия. СПб, 2009. - 368 с.

Глаголев B.C. Христианские организации и духовная жизнь общества. - М.: Знание, 1999. - 63 с.

Гордиенко Н.С. Критика новых тенденций современного православия. - Л.: Знание, 2009. - 32 с.

Гордиенко Н.С. Современное русское православие. - Л.: Лениздат, 2007. -302 с.

Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ (2-я половина XIX начало XX вв.). - М.: Наука, 2009. - 184 с.

Ипатов А.Н. Православие и русская культура. - М.: Сов. Россия, 2008. - 128 с.

Казин А.А. Последнее царство: Русская православная цивилизация. -СПб.- 2006,- 156 с.

Крывелев И.А. Русская православная церковь в первой четверти XX века. - М.: Знание, 2008.-64 с.

Куницын И.А. Правовой статус религиозных объединений в России (исторический опыт, особенности и актуальные проблемы). - М., 2000. -464 с.

Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия. - М.: Мысль, 2011. - 270 с.

Лещинский А.Н. Время новых подходов. О советских государственно-церковных отношениях. М.: Знание, 2004. - 80 с.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. - М., 1991. - 288 с.

Махнач В. Параметры христианской политики. - М.: Одигитрия, 2000. -127 с.

Мейендорф И., протоиерей. Православие и современный мир. Минск: Лучи Софии, 2005.- 111 с.

Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). - СПб.: Алетейя, 2001.-405 с.

Мусин А.Е. Церковь. Общество. Власть. Опыт патрологического исследования. - Петрозаводск: Кругозор, 2007. - 191 с.

Мчедлов М.Б. Социальная концепция православия // Свободная мысль. - 2010. - №7. - С. 17-30.

Никольский Н.М. История Русской церкви. - Минск: Беларусь, 1990. - 540 с.

Одинцов М.И. Государство и церковь (история взаимоотношений. 1917-1938 гг.). - М.: Знание,2008. - 64 с.

Православие в России. М., 1995. - 143 с.

Православие и культура. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2002. - 432 с.

Русская Православная Церковь и право: комментарий. М.: Изд-во БЕК, 2009. - 464 с.