МОУ «ЦЕНТР ОБРАЗОВАНИЯ

«ПСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС»

Экзаменационный реферат

по литературе

Тема эксперимента в повести

М. А. Булгакова «Собачье сердце»

ученицы 9 «В» класса

Сергеевой Анастасии Владимировны.

Учитель – Буфетчикова И. А.

Псков

1. Повесть «Собачье сердце» в ряду сатирических произведений М. А. Булгакова.

2. Тема эксперимента в повести.

2.1 Эксперимент профессора Преображенского.

2.2 Социальный эксперимент начала XX века.

3. «Собачье сердце» как повесть-предупреждение.

Список использованной литературы.

Повесть «Собачье сердце» в ряду сатирических произведений М. А. Булгакова

При укреплении большевистского режима в России начала XX века появился «новый человек», который получил имя «гомо советикус». Русские писатели в своих произведениях начали исследовать данный феномен «нового человека». Михаил Булгаков также не мог пройти мимо этого явления и сразу же создал серию портретов «гомо советикуса». Почти в одно время вышли его произведения «Роковые яйца», Дьяволиада» и «Собачье сердце».

7 марта 1925 года автор читал первую часть «Собачьего сердца» на литературном собрании «Никитинских субботников». Один из слушателей, М. Я. Шнейдер, сказал тогда: «Это первое литературное произведение, которое осмеливается быть самим собой. Пришло время реализации отношения к произошедшему» (т.е. к Октябрьскому перевороту 1917 г.). На этом же чтении присутствовал агент ОГПУ, который в своих донесениях оценил повесть совсем иначе: «Есть верный, строгий и зоркий страж у Соввласти, это – Главлит, и если моё мнение не расходится с его, то эта книга света не увидит… А то, что она не будет напечатана (если «не будет»), это-то и будет роскошным им, этим писателям, уроком на будущее время, уроком, как не нужно писать для того, чтобы пропустила цензура, т.е. как опубликовать свои убеждения и пропаганду, но так, чтобы это увидело свет». Однако люди, искушённые в литературе, повесть хвалили. Например, писатель В. Вересаев писал поэту М. Волошину: «Очень мне приятно было прочесть Ваш отзыв о М. Булгакове…юмористические его вещи – перлы, обещающие из него художника первого ранга. Но цензура режет его беспощадно…» . В самом деле, в это время начиналось ужесточение цензуры. И, конечно, здесь сыграла роль и реакция критики на предыдущую булгаковскую повесть «Роковые яйца», которая рассматривалась как антисоветский памфлет.

Повесть «Собачье сердце» вышла в свет только в 1987 году, но зато она избежала участи своих сатирических предшественников – не была высмеяна и растоптана критиками «от советской литературы».

Фабульно «Собачье сердце», как и «Роковые яйца», восходит к произведениям английского писателя-фантаста Герберта Уэллса, на этот раз – к роману «Остров доктора Моро» (1896), где профессор-маньяк в своей лаборатории на необитаемом острове занимается созданием хирургическим путём необычных «гибридов» людей и животных.

Повесть «Собачье сердце» является неким продолжением повести «Роковые яйца», которая служит гипотезой о возможности реализации в России социалистической идеи при существующем уровне культуры и просвещения. В «Собачьем сердце» уже «проводится эксперимент»: пародируются попытки большевиков сотворить нового человека - строителя коммунистического общества.

Повесть «Собачье сердце» - это политическая сатира. Некоторые её персонажи являются пародиями на каких-либо людей. Первая редакция «Собачьего сердца» содержала практически открытые намёки на ряд политических персон того времени; в частности, в образе пожилого развратника, пациента Преображенского, угадывается полпред Х. Г. Раковский. В этой же редакции более крамольно читалось и заявление профессора Преображенского о том, что калоши из прихожей «исчезли в апреле 1917 г.», - намёк на возвращение в Россию В. И. Ленина и его «Апрельские тезисы», как первопричину всех бед, случившихся в России. В следующей редакции цензура заменила апрель на март и источником всех бедствий как бы стала Февральская революция, хотя к завоеваниям этой революции Булгаков относился положительно: в пьесе «Сыновья Муллы» она показана как благо.

Одна из главных сатирических фигур в повести – председатель домкома Швондер – имеет аналоги во многих произведениях Булгакова: это Портупея в «Зойкиной квартире», Бунша в «Блаженстве» и «Иване Васильевиче», Босой в «Мастере и Маргарите».

Прототипом профессора Преображенского, равно как и профессора Персикова в «Роковых яйцах», послужил дядя Булгакова, врач-гинеколог Николай Михайлович Покровский.

Стоит отметить, что сатира и юмор Михаила Булгакова в этой повести достигают высшей степени мастерства. Достаточно вспомнить блестяще написанную сцену с омоложенным старичком, хвастающим своими любовными похождениями, или же сцену со «страстной дамочкой» не первой молодости, которая, чтобы удержать любовника, готова на всё. Эти сцены рисуются через восприятие пса: «Ну вас к чёрту», - мутно подумал он, положив голову на лапы и задремав от стыда». Комичен и образ Швондера, решившего воспитать Шарикова в «марксистком духе»; сам процесс воспитания Шарикова рисуется в резких сатирических и юмористических тонах. Сюжетно он построен по контрасту – умный и ласковый пёс становится грубым, невоспитанным хамом, в котором всё отчётливее проявляются унаследованные свойства Клима Чугункина. Его поступки становятся всё более возмутительными: то он пугает даму на лестнице, то как сумасшедший кидается за кошками, то пропадает по кабакам и трактирам. Как итог – юмористическая сцена (в эпилоге повести) с уголовной милицией, пришедшей по доносу Швондера искать Шарикова. Профессор Преображенский предъявляет пса как доказательство своей невиновности и трагикомично поясняет: «То есть он говорил… Это ещё не значит быть человеком…».

В «Собачьем сердце» прослеживаются некоторые ведущие темы творчества Булгакова. Во-первых, это тема Дома как средоточия человеческой жизни – квартира профессора, в которой он живёт и творит. Например, обжитому, тёплому дому Турбиных (пьеса «Дни Турбиных») писатель противопоставляет Зойкину квартиру («Зойкина квартира»), где идёт яростная борьба за квадратные метры. Во-вторых, в «Собачьем сердце» угадывается излюбленная Булгаковым тема «нечистой силы»: «Какой-то нечистый дух вселился в Полиграфа Полиграфовича… Он поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер». Шиш – это стоящие дыбом волосы на голове чёрта; такие же волосы и у Шарикова: «жёсткие, как бы кустами на выкорчеванном поле». Вооружённый револьвером Полиграф Полиграфович – это своеобразная пародия на Ленина, Троцкого и других большевиков, которые военной силой обеспечили торжество своего учения в России.

Свет и тьма соседствуют у Булгакова в описании улиц и квартиры профессора: чёрный вечер, белая вьюга, «чёрная с золотыми буквами карточка» , шуба на черно-бурой лисе и белый фартучек, черный костюм с золотой цепью и белый врачебный халат, темная комната, мгновенно превращающаяся «в ослепительный день».

Профессор со священнической фамилией Преображенский делает операцию над Шариком 23 декабря во второй половине дня, а очеловечивание пса завершается в ночь на 7 января, поскольку последнее упоминание о его собачьем облике в дневнике наблюдений, который ведёт профессор Борменталь, датировано 6 января. Следовательно, новый человек Шариков появляется на свет в православное Рождество Христово. Но Полиграф Полиграфович – воплощение не Христа, а дьявола, взявший себе имя в честь вымышленного «святого» в новых советских «святцах», предписывающих праздновать День полиграфиста. По этим признакам можно сказать, что в «Собачьем сердце» уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова – романа «Мастер и Маргарита».

Знаменитый монолог Преображенского о разрухе: «Это – мираж, дым, фикция!.. Что такое это ваша «разруха»? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы? Да её вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, ходя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха сидит не в клозетах, а в головах», - имеет один вполне конкретный источник. В начале 20-х годов в Мастерской коммунистической драматургии была поставлена пьеса В. Язвицкого «Кто виноват?» («Разруха»), где главным действующим лицом была скрюченная старуха по имени Разруха, мешающая жить семье пролетария.

Единственным лекарством против разрухи Преображенский (и с ним Булгаков) признаёт обеспечение порядка - «поставить городового рядом с каждым человеком и заставить этого городового умерить вокальные порывы наших граждан» , когда каждый занимается своим делом: «Невозможно в одно время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!..» .

Любителей хорового пения в рабочее время Булгаков наказал в романе «Мастер и Маргарита», где служащих Зрелищной комиссии заставляет безостановочно петь Коровьев-Фагот. Милиционер как символ порядка возникает в фельетоне «Столица в блокноте». Миф разрухи Булгаков соотносит с мифом Петлюры в «Белой гвардии», где бухгалтер становится «головным атаманом» эфемерного, по мнению писателя, Украинского государства. Монолог Алексея Турбина напоминает монолог Преображенского и вызывает сходную с ним реакцию: брат Алексея замечает, что он «незаменимый на митинге человек, оратор» , Шарик же думает о Филиппе Филипповиче: «Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать…» .

Для многих произведений Булгакова характерна точная временная приуроченность, например, для повести «Роковые яйца», пьесы «Блаженство», романа «Мастер и Маргарита». В «Собачьем сердце» есть конкретные приметы времени действия – с декабря 1924 года по март 1925 года. В эпилоге повести говорится о мартовском тумане, от которого страдал головными болями Шарик, а программа московских цирков, которую изучает профессор Преображенский («У Соломоновского…четыре каких-то…Юссемс и человек мёртвой точки…У Никитина…слоны и предел человеческий ловкости»), точно соответствует реальным обстоятельствам начала 1925 года. Именно тогда в Первом Госцирке на бульваре А. Саламонского и Втором Госцирке на бульваре Никитина гастролировали воздушние гимнасты «Четыре Юссемс» и эквилибрист Этон, номер которого назывался «Человек на мёртвой точке».

М. А. Булгаков стал одним из основоположников новой сатиры: он защищал общечеловеческие идеалы, клеймил пороки, которые не изжиты до сих пор. «Собачье сердце» - его последняя сатирическая, но новаторская повесть. Её новаторство состоит в сложной философской концепции: по мнению автора, человечество оказывается бессильным в борьбе с тёмными инстинктами, просыпающимися в людях.

Тема эксперимента в повести

Повесть «Собачье сердце» отличается предельно ясной авторской идеей: свершившаяся в России революция явилась не результатом естественного духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом. Булгаков воплощает свою убеждённость в предпочтительности нормальной эволюции перед насильственным методом вторжения в жизнь, он говорит о страшной разрушительной силе агрессивного новшества - такая тема вечна, она не утратила своего значения до сих пор. Булгаков видел, что в России тоже стремятся создать новый тип человека. Человека, который гордится своим невежеством, низким происхождением, но который получил от государства огромные права. Именно такой человек удобен для новой власти, потому что он способен смешать с грязью тех, кто независим, умён, высок духом.

Повесть построена прежде всего на аллегории: речь идёт и об ответственности учёного за свой эксперимент, о неспособности увидеть последствия своих действий (эксперимент профессора Преображенского), и о громадной разнице между естественной эволюцией и революционными изменениями (приход к власти большевиков – социальный эксперимент).

Эксперимент профессора Преображенского

Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский - воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика - Михаил Булгаков и сам любил аристократизм во всем.

По убеждениям профессор - сторонник старых дореволюционных порядков; все его симпатии на стороне бывших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых был порядок и жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализирует политические взгляды профессора, но учёный высказывает очень определённые мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней.

Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург, занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев.

Профессор дружит с доктором Иваном Арнольдовичем Борменталем. Это московский студент и «первый ученик школы» профессора. Несколько лет назад Борменталь «полуголодным студентом» явился к профессору, и тот приютил его при кафедре.

Однажды профессор, идя домой, подманивает в переулке бездомного пса, по кличке Шарик. Он отличается высокой степенью информированности в человеческих делах и здравым смыслом: «Что он мог покупать в дрянном магазинишке, разве ему мало Охотного ряда? Что такое?! Кол-ба-су. Господин, если бы вы видели, из чего эту колбасу делают, вы бы близко не подошли к магазину. Отдайте её мне». Шарик не агрессивен, а склонен к наблюдениям. В повести он является выразителем авторских мыслей об обществе начала XX века. В целом Шарик – милый, ласковый, спокойный пёс, который «обладал каким-то секретом покорять сердца людей». В течение нескольких дней он живет в квартире профессора Преображенского, который готовится к эксперименту.

Профессор, подобрав пса, задумал улучшить саму природу, посоревноваться с самой жизнью, создать нового человека. Он пересаживает Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины двадцати восьми лет. Человек этот – Клим Петрович Чугункин. Булгаков даёт ему краткую, но ёмкую характеристику: «Беспартийный, сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, в третий раз - условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия - игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти - удар ножом в сердце в пивной («Стоп-сигнал», у Преображенской заставы)». Так автор создаёт противопоставление профессору Преображенскому и доктору Борменталю. Казалось бы, эксперимент удался – пёс не погибает, а постепенно превращается в маленького, плохо сложенного мужчину. С самого начала он производит неприятное впечатление: ругается матом, протестует против одежды. Доктор Борменталь записал в своём дневнике: «Улыбка его неприятна и как бы искусственна. Ругался. Ругань эта методическая, беспрерывная и, по-видимому, совершенно бессмысленная». Первое отчётливое слово существа – «буржуи» . А затем – слова уличные: «не толкайся», «подлец», «слезай с подножки» и т.д.

В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «донора». Он агрессивен, нагл, чванлив, чувствует себя хозяином жизни, действуя методом «натиска и штурма», столь любимым пролетариями. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен, и жизнь обитателей квартиры становится сущим адом. Шариков очень быстро учится пить водку, хамить прислуге, превращать свое невежество в оружие против образованности. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...». «Окурки на пол не бросать, - в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» - негодует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, - вдруг плаксиво выговорил он [Шариков] - …Что вы мне жить не даете?..»

Целыми днями в доме профессора слышны нецензурная брань и балалаечное треньканье («…и синим карандашом крупными, как пирожные, буквами рукой Борменталя: «Игра на музыкальных инструментах от 5 часов дня до 7 часов утра воспрещается»). Шариков является домой пьяным, пристает к женщинам, ломает и крушит все вокруг. Он становится грозой не только для обитателей квартиры, но и для жильцов всего дома. Профессор Преображенский и Борменталь безуспешно пытаются привить ему правила хорошего тона, развить и образовать его. Из возможных культурных мероприятий Шарикову нравится только цирк, а театр он не признаёт: «Да дурака валяние… Разговаривают, разговаривают… Контрреволюция одна» . В ответ же на требования Преображенского и Борменталя вести себя за столом культурно Шариков с иронией замечает, что так люди мучили себя при царском режиме: «Вот всё у вас, как на параде… салфетку – туда, галстук – сюда, да «извините», да «пожалуйста – мерси», а так, чтобы по-настоящему, - это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме». Постепенно становится понятным то, что экперимент профессора не так удачен, как казалось на самом деле.

ОднаждыШвондер, пытаясь развить своего подопечного в «революционном русле, дает Шарикову на изучение переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: «А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...» . Вывод он делает один: «Надо все поделить». «- Вы и способ знаете? - Да какой тут способ, дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет». Так Шариков «учуял» главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества: всеобщая уравниловка, называемая равенством. Возмущенный профессор объявляет Шарикову, что тот стоит на низшей ступени развития и тем не менее позволяет себе подавать советы космического масштаба. Вредную книжку профессор приказывает бросить в печь.

Далее человек-собака требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который «интересы защищает» . «Чьи интересы, позвольте осведомиться? -Известно чьи - трудового элемента. - Филипп Филиппович выкатил глаза. -Почему же вы - труженик? - Да уж известно, не нэпман».

Из словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения («Вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное») , Шариков выходит победителем и требует присвоить ему «наследственную» фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. К тому же он находит союзника Швондера, который требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ - самая важная вещь на свете: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками? - Я воевать не пойду никуда! - вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф. - Вы анархист-индивидуалист? - спросил Швондер, высоко поднимая брови. - Мне белый билет полагается».

Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком - любое ничтожество, пустое место, даже лабораторное существо. Но, естественно, оформив это соответствующим образом и отразив, как положено, в документах.

Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: на слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает: «Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда» , - и предъявляет ошарашенному профессору бумагу Швондера, в которой говорится, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 квадратных метров.

Вскоре «Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный». Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.

Совмещающий в себе прошлое бродячей собаки и беспутного пьяницы, Шариков рождается с одним чувством - ненавистью к тем, кто его обижал. И это чувство как-то сразу попадает в общий тон классовой ненависти пролетариата к буржуазии, ненависти бедных к богатым, ненависти необразованных к интеллигенции.

Однажды, исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе: «в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней». Удивленному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает: «Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили - душили...»

Итак, Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак - в санитары по очистке города от бродячих животных. Преследование своих - характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения. Они мстят себе подобным, чтобы доказать свою отличность от них, самоутвердиться.

Нужно отметить, что Швондер несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Он поддержал социальный статус Шарикова, он его идеолог, его «духовный пастырь».

Парадокс же заключается в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и «от самого Швондера останутся рожки да ножки».

Следующий ход Шарикова - явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. "Я с ней расписываюсь, это - наша машинистка. Борменталя надо будет выселить из приёмной. У него своя квартира есть, - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков" . Он обманул девушку, рассказывая о себе небылицы: «Он сказал, негодяй, что ранен в боях, - рыдала барышня». В пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку. А Шариков самым наглым образом пообещал девушке «сокращение штатов», пользуясь своей властью заведующего подотделом очистки, на что Борменталь угрожающе заявил: «…сам лично буду справляться в очистке – не сократили ли гражданку Васнецову… узнаю, что сократили, я вас… собственными руками здесь же и пристрелю. Берегитесь, Шариков, - говорю русским языком!»

В этой угрозе содержалась фраза, которая послужила поводом к заключительному проступку Шарикова – доносу на Филиппа Филипповича: «…А также угрожая убить председателя домкома товарища Швондера, из чего видно, что хранит огнестрельное оружие. И произносит контрреволюционные речи, и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистенотом Борменталем Иваном Арнольдовичем, который тайно, не прописанный, проживает в его квартире. Подпись заведующего подотделом очистки П.П. Шарикова – удостоверяю». Этот донос благодаря счастливой случайности не попал в «высшие инстанции», а оказался у бывшего пациента профессора, который и привёз его Преображенскому.

После этого Филипп Филиппович предлагает Шарикову собрать свои вещи и немедленно убираться из квартиры. В ответ на это одной рукой Шариков показывает профессору шиш, а другой вынимает из кармана револьвер. Происходит потасовка между доведённым до белого каления Борменталем и Шариковым. Но даже этот значительный, решающий «поединок» рисуется Булгаковым в юмористических тонах: «Он [Шариков] поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер. Папироса Борменталя упала падучей звездой, а через несколько секунд прыгающий по битым стёклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней, распростёртый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался хирург Борменталь и душил его беленькой малой подушкой». Через несколько минут бледный Борменталь перерезает провод звонка, запирает парадную дверь и черный ход и скрывается вместе с профессором в смотровой.

Спустя десять дней в квартире появляется следователь с ордером на обыск и арест профессора Преображенского и доктора Борменталя по обвинению их в убийстве заведующего подотделом очистки Шарикова П. П. «Какого такого Шарикова? - спрашивает профессор. - Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?» Профессор объясняется: «То есть он говорил?... Это ещё не значит быть человеком… Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал». И представляет пришедшим пса странного вида: местами лысый, местами с пятнами отрастающей шерсти, он выходит на задних лапах, потом встает на все четыре, затем опять поднимается на задние лапы и садится в кресло. Милиция уходит ни с чем.

В тот день, когда Шариков предъявил профессору документ на жилую площадь в его квартире, Филипп Филиппович в своем кабинете беседует с Борменталем. Анализируя происходящее, ученый корит себя за превращение милейшего пса в такую мразь: «…старый осёл Преображенский нарвался на этой операции как третьекурсник». Профессор обесценивает своё открытие, говоря, что «теоритически это интересно» , «физиологи будут в восторге» , а практически этот прохвост Шариков – «Клим Чугункин – вот что-с: две судимости, алкоголизм, «всё поделить», шапка и два червонца пропали – хам и свинья…»

Таким образом, мы убеждаемся, что человекообразный гибрид Шариков - это скорее неудача, чем удача профессора Преображенского. Он и сам понимает это: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей» . Он приходит к выводу, что насильственное вмешательство в природу человека и общества приводит к катастрофическим результатам.

Социальный эксперимент начала XX века в повести

Как уже было сказано, повесть «Собачье сердце» построена на аллегории. Михаил Булгаков был свидетелем масштабного эксперимента – прихода большевиков к власти, двух революций 1917 года, Гражданской войны и построения «военного коммунизма», а затем – нэпа. В повести свои мысли по этому поводу он выражает с помощью «контрреволюционных», но в то же время полных здравого смысла монологов и реплик профессора Преображенского.

Сторонники поиска лексических аллегорий и намеков в повести считают, что Шариков-Чугункин - это Сталин (у обоих «железная» вторая фамилия), известный массовыми репрессиями; профессор Преображенский - это Ленин , представитель интеллигенции, «преобразивший» страну; его ассистент доктор Борменталь, постоянно конфликтующий с Шариковым - это Троцкий (Бронштейн); ассистентка Зина - Зиновьев и т. д.

В эпизоде с револьвером Шариков – действительно пародия на И. В. Сталина, Л. Д. Троцкого и других большевиков, которые военной силой обеспечили торжество своего учения в России. И это утверждение имеет

основание: три тома посмертной биографии Троцкого, написанной его последователем И. Дойчером, так и назывались: "Вооруженный пророк", "Разоруженный пророк", "Изгнанный пророк"(1954-1963).

В первой редакции повести более крамольно читалось заявление профессора Преображенского о том, что калоши из прихожей «исчезли в апреле 1917 г.», - намек на возвращение в Россию В. И. Ленина и его «Апрельские тезисы» как первопричину всех бед, случившихся в России. В следующей редакции апрель был заменен по цензурным соображениям на март 1917 г. и источником всех бедствий как бы стала Февральская революция, хотя к завоеваниям этой революции Булгаков относился положительно: в пьесе «Сыновья муллы » она показана как благо. Видимо, деятельность большевиков Булгаков считал направленной на ликвидацию демократических завоеваний Февраля.

Милый и ласковый Шарик, готовый на всё ради куска колбасы, - это аллегорический образ русского народа, в частности, социальных низов – крестьянства и рабочих. В начале XX века крестьянство испытывало острое малоземелье, рабочие нещадно эксплуатировались, нарушались демократические свободы людей. Как это похоже на Шарика: вечно голодный, перебивающийся на «осьмушке мяса» бездомный пёс, презираемый людьми.

Мозг, разум Клима Чугункина – большевистская пропаганда, обещание лучшей жизни. «Я знаю, кто это. Он – волшебник, маг и кудесник из собачьей сказки…» - так думает Шарик о профессоре. Народная поддержка большевиков была велика благодаря их щедрым обещаниям – достаточно вспомнить статьи и лозунги Ленина: «Земля – крестьянам», Фабрики и заводы – рабочим», «Хлеб – голодным». Вероятно, люди думали, что большевики, сумев предотвратить разруху, превратят их жизнь в сказку; они слепо шли за большевиками, подсознательно, конечно, понимая, что любая власть – это лишение свободы. Перед операцией пёс мыслит точно так же: «…ни на какую волю отсюда не уйдёшь, зачем лгать, привык… Да и что такое воля? Так, дым, мираж, фикция… Бред этих злосчастных демократов…». Сознание народа было не готово к полной демократической свободе, к созданию правового государства, поэтому ни кадеты, ни эсеры не получили такого признания, какое имели большевики. Тут Булгаков двусмысленно замечает: «Видно, уж не так страшна разруха…» Сердце бродячей собаки и мозг человека с тремя судимостями и ярко выраженной страстью к алкоголю – вот то, из чего должен развиться новый человек, новое общество.

Профессор Преображенский – выдающийся учёный – проводит операцию над Шариком очень умело и чётко, но впоследствии он сам замечает, что «ничего труднее не делал в своей жизни». По замыслу Булгакова операция, проделанная профессором Преображенским, соответствует Октябрьской революции. Точно так же, как профессор перестаёт «выковыривать придатки из мозгов» и проводит опыт, большевики перестают только пропагандировать Советскую власть и берут курс на вооружённое восстание. Эта революция, в отличие от Февральской, была проведена чётко и стала более завершённой. Этому поспособствовала хорошая подготовка и организация революции – статья Ленина «Советы постороннего» (план захвата Петербурга). В день переворота он писал: «Промедление смерти подобно». Преображенский и Борменталь тоже спешат: «…оба заволновались, как убийцы, которые спешат».

Одной из задач большевиков была ликвидация так называемой «хозяйственной разрухи». Советская пропаганда делала из разрухи какую-то мифическую неуловимую злодейку, стремясь скрыть, что первопричина - в политике большевиков, в «военном коммунизме», в том, что люди отвыкли честно и качественно работать и не имеют стимулов к труду. Булгаков даёт оценку данной пропаганде через монолог Филиппа Филипповича и указывает её причину и способ устранения: нужно, чтобы каждый занимался своим делом.

В 1917-1918 годах на фоне попыток работы Учредительного собрания шло формирование советской государственности. Создавались органы Советской власти, было упразднено Учредительное собрание и установлена диктатура пролетариата. Булгаков в повести соотносит это с временем превращения пса в человека, а также с дневником Борменталя. Далее в стране вспыхивает Гражданская война – борьба между сторонниками буржуазии и большевиками, длившаяся 4 года. Так как профессор Преображенский непосредственно является представителем буржуазии, а Шариков, едва встав на задние лапы, утесняет и загоняет в угол обитателей квартиры на Пречистенке, то между ними тоже начинается маленькая аналогия войны. Историки условно делят Гражданскую войну 1917-1922 гг. на шесть периодов. Первый период Гражданской войны назван «мягким»: в это время шла борьба Красной армии с мятежами. Первым «периодом» деятельности Шарикова была ругань, неаккуратное поведение за столом, неприличные выходки, которые, впрочем, професор ещё мог терпеть. Далее происходит эскалация войны, усиление военной интервенции в Россию – поступки Шарикова становятся всё более возмутительными. В какой-то степени появление Швондера в доме профессора и есть интервенция – вмешательство в чужие дела. В пятом периоде войны настаёт апогей системы «военного коммунизма», созданного для ликвидации разрухи и обеспечения равных условий жизни для людей. Одной из целей «военного коммунизма» была победа в Гражданской войне. Если провести параллель с повестью, то Шариков как раз начинает выдвигать требования профессору, предьявляя свои социальные права, например, право на жилплощадь в квартире профессора. «В настояшее время каждый имеет своё право», - говорит он. В самом конце войны начинается переход к нэпу, а Полиграф Полиграфович называет себя «трудовым элементом», с каждым часом всё больше наглеет, ворует у профессора и Борменталя их вещи. Однако как бы ни были схожи Гражданская война и борьба между профессором и Шариковым, итоги этих войн разные. В повести Шариков не побеждает, а профессор вовремя понимает свою ошибку и вместе с доктором Борменталем раздумывает над тем, как исправить её.

Шариков становится заведующим подотделом очистки города от бродячих животных, а вскоре начинает открыто терроризировать профессора и Борменталя, пишет на профессора донос – это является совершенно ясным намёком на образование тоталитарного режима при Сталине: респрессии и доносы.

Как мы видим, итоги социального эксперимента отличаются от описанных в повести. «Шариковы» захватили власть и процветают, а «Преображенские» не успели понять, что насильственное вмешательство в природу общества приводит к катастрофическим результатам и что голый прогресс, лишённый нравственности, несёт людям гибель. Только в фантастической действительности «Собачьего сердца» Шарикова удаётся обезоружить и путём сложной хирургической операции привести в первичный вид – доброго и милого пса Шарика, который ненавидит лишь котов и дворников.

«Собачье сердце» - повесть-предупреждение

Наиболее распространённое политическое толкование повести относит её к идее «пробуждения» социального сознания пролетариата. Шариков традиционно воспринимается как аллегорический образ русского люмпен-пролетариата, неожиданно для себя получившего большое количество прав и свобод, но быстро обнаружившего эгоистические интересы и способность предавать и уничтожать как себе подобных (бывший бездомный пес поднимается по социальной лестнице, уничтожая других бездомных животных), так и тех, кто наделил их этими правами. Власть для «шариковых» - это привилегия, которая дана для удовлетворения собственных целей.

С горьким чувством Михаил Булгаков пишет после окончания Первой мировой войны: «…Западные страны зализывают свои раны, они поправятся, очень скоро поправятся (и будут процветать!), а мы… мы будем драться, мы будем платить за безумие дней октябрьских, за всё!». И позже, в 1926 году, в дневнике: «Дикий мы, тёмный, несчастный народ».

Без сомнения, в повести Булгаковым были предсказаны массовые репрессии 1930-х годов . Профессор Преображенский грустно пророчествует, что в будущем найдется кто-то, кто натравит Шарикова на Швондера, как сегодня председатель домкома натравливает его на Филиппа Филипповича. Писатель как бы предсказал кровавые чистки 30-х годов уже среди самих коммунистов, когда одни «швондеры» карали других, менее удачливых.

К попыткам создания нового совершенного общества революционными, т.е. не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека Булгаков относился крайне скептически. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих «экспериментаторов». Cвершившаяся в России революция - это не результат естественного социально-экономического и духовного развития общества, а безответственный эксперимент, именовавшийся строительством социализма. Главная мысль писателя в том, что голый прогресс, лишенный нравственности, несет людям гибель.

Список использованной литературы

1. Булгаков М. А. Собачье сердце. – М.: «Лениздат». – 1989.

2. Соколов Б. В. Энциклопедия Булгаковская. – М.: «Миф». – 2000.

3. Яновская Л. М. Творческий путь Михаила Булгакова. – М.: «Советский писатель». – 1983.

Для подготовки данной работы были использованы также материалы с сайтов:

http://www.bulgakov.ru/

http://ru.wikipedia.org/

http://www.allsoch.ru/

http://eelmaa.narod.ru/

http://mysoch.ru/

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

В произведениях «Роковые яйца» и «Собачье сердце» контраст служит созданию дисгармонического мира, иррационального бытия. Реальное противопоставляется фантастическому, а человек жестокой государственной системе. В повести «Роковые яйца» разумные представления профессора Персикова сталкиваются с абсурдной системой в лице Рокка, что приводит к трагическим последствиям. Не случайно, поэтому, что жизнеописание Персикова и Рокка построены по одному и тому же принципу: до и после Октября. То есть, дореволюционный уклад жизни противопоставляется советскому.
До революции профессор читал лекции на четырех языках, изучал земноводных, ввел размеренную и предсказуемую жизнь, но в 1919 году у него отняли из пяти комнат три, его исследования стали никому не нужны, а окна в институте промерзли насквозь. Булгаков дает выразительную деталь: «Часы, врезанные в стену дома на углу Герцена и Моховой, остановились на одиннадцати с четвертью». Время остановилось, прервалось течение жизни после революции.
Рокк до 1917 года служил в известном концертном ансамбле маэстро Петухова. Но после Октября «он покинул «Вошебные грезы» и пыльный звездный сатин в фойе и бросился в открытое море войны и революции, сменив флейту на губительный маузер». Булгаков иронически и одновременно с горечью заключает, что «нужна была именно революция», чтобы выявить полностью этого человека, который, то редактировал огромную газету, то писал работы по орошению туркестанского края, то занимал всякие почетные должности. Таким образом, эрудиция и знания Персикова контрастируют с невежеством и авантюризмом Рокка.
В начале произведения Булгаков пишет о Персикове: «Не бездарная посредственность на горе республике сидела у микроскопа. Нет, сидел профессор Персиков!». А немного дальше о Рокке: «Увы! На горе республике кипучий мозг Александра Семеновича не потух, в Москве Рокк столкнулся с изобретением Персикова, и в номерах на Тверской «Красный Париж» родилась у Александра Семеновича идея, как при помощи луча Персикова возродить в течение месяца кур в республике». Противопоставляя характеры и деятельность Персикова и Рокка, Булгаков освещает абсурд социальной системы, в которой к власти приходят такие, как Рокк, а профессор вынужден подчиниться распоряжению из Кремля.
М.А. Булгаков применяет прием контраста для более глубокого понимания характера главного героя, для того, чтобы показать его исключительность. Профессор – взрослый серьезный человек и состоявшийся ученый, но в то же время Марья Степановна ходит за ним как нянька. «Невыносимую дрожь отвращения возбуждают во мне твои лягушки. Я всю жизнь буду несчастна из-за них» - сказала жена профессору Персикову, когда покидала его, и Персиков даже не пытался ей возразить, то есть, проблемы зоологии для него важнее, чем семейная жизнь. Мировоззрение профессора Персикова контрастирует с мировоззрением и моральными устоями всего общества. «Персиков был слишком далек от жизни – он ею не интересовался…»
«Был очень солнечный августовский день. Он мешал профессору, поэтому шторы были опущены». Персиков не похож на остальных даже тем, что, как все, не радуется погожему летнему дню, а наоборот, относится к нему как к чему-то лишнему и бесполезному. Даже любовные письма, присланные ему по окончании представления одной из его работ, были им безжалостно разорваны.
Автор считает Персикова исключительным человеком и показывает это читателю, противопоставляя профессора всем остальным людям не только в моральном, но и в физическом аспекте: «…заболел воспалением легких, но не умер». Как известно, пневмония – очень серьезное заболевание, от которого даже сейчас, при отсутствии должного лечения люди умирают. Однако профессор Персиков выжил, что говорит о его исключительности.
Благодаря контрасту, мы можем уловить изменения во внутреннем состоянии главного героя: «Панкрат ужаснулся. Ему показалось, что глаза у профессора в сумерках заплаканы. Это было так необыкновенно, так страшно».
« Так точно, - плаксиво ответил Панкрат и подумал: «Лучше б ты уж наорал на меня!» Так, открытый профессором луч, изменил не только его жизнь, но и жизнь людей вокруг него.
«Иди, Панкрат, - тяжело вымолвил профессор и махнул рукой, - ложись спать, миленький, голубчик, Панкрат». Как же велико душевное потрясение Персикова, который назвал ночного сторожа «голубчиком»! Куда делись его властность и строгость? Прежний Персиков здесь противопоставлен Персикову нынешнему – удрученному, забитому, жалкому.
М.А. Булгаков использует прием контраста даже в мелких деталях, чтобы показать всю комичность и несуразность жизни советской России: Персиков читает лекции на тему «Пресмыкающиеся жаркого пояса» в калошах, шапке и кашне в аудитории, где неизменно 5 градусов мороза. Одновременно с этим обстановка в институте контрастирует с внешней обстановкой жизни советской Москвы: чтобы ни происходило на улице, в стенах института ничего не меняется, в то время как за окном кипит и изменяется жизненный уклад многонациональной многострадальной страны.
В повести контрастируют предрассудки и невежественность простых обывателей и научное мировоззрение. Старуха Степановна, которая думает, что на её кур навели порчу, противопоставляется видным ученым, которые полагают, что это мор, вызванный новым неизвестным вирусом.
Контраст в «Роковых яйцах» также служит и для создания комического эффекта. Он достигается благодаря несовместимости, несовпадению: синтаксическому, семантическому, стилистическому, содержательному. Перепутана фамилия Персикова. Содержание статьи Вронского о профессоре не соответствует реальности. Алогичны действия Рокка. Неразумно, несправедливо поведение толпы по отношению к Персикову. Сочетания типа «неслыханный в истории падеж», «тройка в составе шестнадцати товарищей», «куриные вопросы» и т. д. построены по принципу нарушения семантико-синтаксической валентности слов. И все это является отражением нарушения не только законов природы, но прежде всего - нравственных и социальных законов.
Итак, постепенно мы приближаемся к озвучиванию одной из самых важных мыслей произведения, которая выражается опять-таки благодаря приему контраста.
Луч, открытый Персиковым, становится символом новой эры в естествознании и вместе с тем символом революционных идей.
Недаром он «ярко-красного цвета», цвета Октября и советской символики. При этом отнюдь не случайно упоминаются названия московских журналов: «Красный Огонек». «Красный Прожектор», «Красный Перец», «Красный Журнал», газета «Красная Вечерняя Москва», гостиница «Красный Париж». Совхоз, где проводятся эксперименты Рокка, называется «Красный луч». В данном случае красный луч в «Роковых яйцах» символизирует социалистическую революцию в России, навеки слившуюся с красным цветом, с противостоянием красных и белых в гражданской войне.
Одновременно с этим, революция, которая представлена в произведении красным лучом, противопоставлена эволюции, которая имплицитна, и её можно увидеть только в искаженном варианте, когда описывается действие луча. «Эти организмы в несколько мгновений достигали роста и зрелости лишь затем, чтобы в свою очередь тотчас дать новое поколение. В красной полосе, а потом и во всем диске стало тесно, и началась неизбежная борьба. Вновь рожденные яростно бросались друг на друга, рвали в клочья и глотали. Среди рожденных валялись трупы погибших в борьбе за существование. Побеждали лучшие и сильные. И эти лучшие были ужасны. Во-первых, они объемом приблизительно в два раза превышали обыкновенных амеб, а во-вторых, отличались какою-то особенной злобой и резвостью. Движения их были стремительны, их ложноножки гораздо длиннее нормальных, и работали они ими, без преувеличения, как спруты щупальцами».
Помощник Персикова Иванов называет луч жизни – чудовищным, что парадоксально – как изобретение, дающее жизнь, может быть чудовищным?
Или вспомнить выкрики мальчика с газетами: «Кошмарное открытие луча жизни профессора Персикова!!!»
И действительно, мы понимаем, что луч жизни чудовищен, когда узнаем о последствиях, к которым привело его использование в неумелых руках.
Таким образом, луч жизни превращается в луч смерти: нарушение социальной, исторической и духовной эволюции общества ведет к национальной трагедии.

Как и в произведении «Роковые яйца», М.А Булгаков в «Собачьем сердце» использует прием контраста на различных уровнях текста.
В «Собачьем сердце» как и в «Роковых яйцах» автор противопоставляет эволюцию революции. Эволюция опять-таки имплицитна, она только подразумевается как противоположность революции, которая, в свою очередь, выражена очень ярко и выражается во вмешательстве профессора Преображенского в естественный ход вещей. Хорошие намерения Преображенского становятся трагедией для него и его близких. Через некоторое время он понимает, что насильственное, противоестественное вмешательство в природу живого организма приводит к катастрофическим результатам. В повести профессор успевает исправить свою ошибку - Шариков снова превращается в доброго пса. Но в жизни подобные эксперименты необратимы. И Булгаков выступает здесь в качестве провидца, который смог предупредить о необратимости такого насилия над природой в середине тех разрушительных преобразований, которые начались в нашей стране в 1917-ом году.
Автор использует прием контраста, чтобы противопоставить интеллигенцию и пролетариат. И хотя, в самом начале произведения М.А. Булгаков относится иронично к профессору Преображенскому, ему он все-таки симпатизирует, потому что тот понимает свою ошибку и исправляет её. Такие же, как Швондер и Шариков, в понимании автора, никогда не смогут оценить масштаб своей деятельности и уровень вреда, наносимый ею настоящему и будущему. Шариков считает, что повышает свой идейный уровень, читая книгу, рекомендованную Швондером - переписку Энгельса с Каутским. С точки зрения Преображенского - все это профанация, пустые потуги, которые никоим образом не способствуют умственному и духовному развитию Шарикова. То есть, интеллигенция и пролетариат противопоставляются и по интеллектуальному уровню. Фантастические элементы помогают выразить мысль о несбыточности надежд на улучшение общества революционным путём. Два класса противопоставляются не только в портретах, полномочиях и привычках, но и в речи. Стоит только вспомнить яркую, образную и безапелляционную речь Преображенского и заштампованную советскими ярлыками, «аббревиатурную» речь Швондера. Или же выдержанную, правильную речь Борменталя и вульгарную речь Шарикова. Речевая характеристика героев показывает разницу между людьми старого воспитания и нового, которые были никем, а стали всем. Шариков, например, который пьет, ругается, шантажирует и оскорбляет своего «создателя», человека, дающего ему кров и еду, занимает руководящую должность в отделе по очистке города. Ему не помешали ни безобразный вид, ни происхождение. Противопоставляя Преображенскому тех, кто при¬ходит на смену таким, как он, Булгаков дает почувствовать всю драматичность наступившей в стране эпохи. Он ни в коем случае не оправдывает Преображенского, который во время разрухи в стране ест икру и ростбифы по будням, но, тем не менее, «швондеров» и «шариков» он считает ещё худшими представителями общества, хотя бы потому, что им все сходит с рук. Булгаков не раз обращает внимание читателя на предпочтительность в ту эпоху пролетарского проис¬хождения. Так Клима Чугункина, уголовника и пья¬ницу, от сурового справедливого наказания легко спа¬сает его происхождение, а Преображенскому, сыну кафедрального протоирея, и Борменталю, сыну судеб¬ного следователя, на спасительную силу происхожде¬ния надеяться не приходится.
Булгаков противопоставляет обыденное, житейское мировоззрение научному. С научной точки зрения результат получился феноменальный, не имеющий прецедентов во всем мире, но в бытовом плане он кажется чудовищным и аморальным.
Чтобы в полной мере показать результат и значение эксперимента Преображенского, Булгаков с помощью приема контраста описывает изменения, происходящие с существом, которое некогда было милым псом, противопоставляя, таким образом, исходный характер получившемуся. Сначала Шариков начинает ругаться, затем к ругани добавляются курение (пес Шарик не любил табачного дыма); семечки; балалайка (и музыку Шарик не одобрял) - причем балалайка в любое время суток (свидетельство отношения к окружающим); неопрятность и безвкусица в одежде. Развитие Шарикова стремительно: Филипп Филиппович утрачивает звание божества и превращается в «папашу». К этим качествам Шарикова присоединяются определенная мораль, точнее, аморальность («На учет возьмусь, а воевать - шиш с маслом»), пьянство, воровство. Венчают этот процесс превращения «из милейшего пса в мразь» донос на профессора, а затем и покушение на его жизнь.
Благодаря контрасту, автор противопоставляет дореволюционную Россию Советской. Это находит проявление в следующем: пес сравнивает повара графа Толстых с поваром из совета Нормально¬го питания. В этом самом «Нормальном питании» «мерзав¬цы из вонючей солонины щи варят». Чувствуется тос¬ка автора по уходящей культуре, дворянскому быту. Но не только по быту тоскует автор. Революционная власть поощряет стукачество, доносительство, самые низменные и грубые человеческие черты – все это мы видим на примере Шарикова, который то и дело пишет доносы на своего благодетеля, подмечает каждое его слово вне зависимости от контекста, понимая по-своему. Мирная жизнь профессора Преображенского в Калабуховском доме до революции противопоставляется жизни нынешней.
Вечные ценности противопоставляются временным, преходящим ценностям, присущим Советской России. Яркая примета революционного времени - жен¬щины, в которых и женщин-то разглядеть нельзя. Они лишены женственности, ходят в кожанках, ведут себя подчеркнуто грубо, даже говорят о себе в мужском роде. Какое они могут дать потомство, по каким канонам его воспитать? Автор акцентирует на это внимание читателя. Противопоставление нравственных ценностей временным прослеживается и в другом: никого не интересует долг (Преображенский вместо лечения действительно нуждающихся в этом, оперирует толстосумов), честь (машинисточка готова выйти замуж за безобразного господина, прельстившись сытными ужинами), нравственность (ни в чем не повинное животное два раза оперируют, уродуя его и подвергая смертельной опасности).
С помощью приема контраста Булгаков формирует гротескный, противоестественный образ действительности Советской России. Он соединяет глобальное (превращение собаки в человека) и мелкое (описание химического состава колбасы), комическое (подробности «очеловечивания» Шарика) и трагическое (результат этого самого «очеловечивания»). Гротескность мира усиливается даже благодаря противопоставлении высокого искусства (театр, опера Верди) низкому (цирк, балалайка).
Показывая характер и образ главного героя, его переживания в связи с последствиями эксперимента, Булгаков опять прибегает к приему контраста. В начале повести Преображенский предстает перед нами энергичным, моложавым, творчески мыслящим человеком. Затем же мы видим осунувшегося, вялого старика, который подолгу сидит у себя в кабинете с сигарой. И хотя профессор Преображенский по-прежнему остается в глазах своего ученика всесильным божеством – на деле, «маг» и «чародей» оказался бессилен перед хаосом, внесенным в его жизнь свершившимся экспериментом.
В «Собачьем сердце» существуют два противостоящих друг другу пространства. Одно из них - квартира Преображенского на Пречистенке, «собачий рай» как называет её Шарик и идеальное пространство для профессора. Главные составляющие этого пространства - уют, гармоничность, одухотворенность, «божественное тепло». Прибытие Шарика в это пространство сопровождалось тем, что «тьма щелкнула и превратилась в ослепительный день, причем со всех сторон засверкало, засияло и забелело». Второе пространство - внешнее - незащищенное, агрессивное, враждебное. Его главные черты - вьюга, ветер, уличная грязь; его постоянные обитатели - «негодяй в грязном колпаке» («вор с медной мордой», «жадная тварь»), повар из столовой, и «самая гнусная мразь» из всех пролетариев - дворник. Внешнее пространство предстает - в противовес внутреннему - миром абсурда и хаоса. Из этого мира приходят Швондер и его «свита». Таким образом, внутреннее, идеальное пространство нарушено, и главный герой пытается восстановить его (вспомните, как репортеры досаждали профессору Персикову).
С помощью контраста автор изображает не только представителя интеллигенции – Преображенского, но и представителя пролетариата - Швондера. Такие как он, на словах отстаивают благородные идеи революции, а на деле, захватив власть, стремятся заполучить себе кусок побольше от общественного имущества. На несовпадении внешнего поведения (борцы за социальную справедливость) и внутренней сущности (корысть, иждивенчество) построено сатирическое изображение этих героев, впрочем, как и всего остального в произведении.

Повести М.А. Булгакова «Собачье сердце» и «Роковые яйца» являлись отражением советской действительности в первые послереволюционные годы. Они носили злободневный характер и отражали все несовершенство того устройства общества, в котором довелось жить писателю. Более того, в различных аспектах обе повести являются актуальными и в наши дни, так как люди продолжают не выполнять свой долг, теряют честь, забывают об истинных ценностях, а научные открытия и эксперименты становятся все более опасными и необратимыми.
Исключительно благодаря приему контраста автор достигает такого результата. В первой главе данной работы отмечалось, что прием контраста подходит для произведений, которые пишутся в эпоху парадоксов и контрастов. Советская Россия того периода подходит под это описание. Сейчас же под это описание подходит весь мир. Вступив в новое тысячелетие, человечество не смогло оправдать своих ожиданий чего-то нового, и поэтому все мы сейчас переживаем кризис и дисгармонию глобальных проблем.
Таким образом, значение приема контраста в литературе сложно переоценить, потому что литература, как и другие виды искусства, является в некотором роде двигателем прогресса, заставляет человечество не только инертно мыслить, но и действовать, литература побуждает. А помогает ей в этом прием контраста, на котором основано большинство литературных приемов, благодаря которому можно точнее выразить замысел произведения и обличить и противопоставить различные аспекты. Ведь, как известно, истина познается в сравнении.

Булгаковская повесть «Собачье сердце» – это концентрат ядовитой и бешеной злобы. Злобы раздавленного, сметённого революцией класса буржуазии к победившему пролетариату.

Это редкая по своей подлости книга. В ней столько ненависти к пролетариату, что редко сыщется. Ненависть такая откровенная, истерическая, что нет никакого сомнения – автор повести – законченный, стопроцентный враг рабочего класса, враг Революции и Советской власти. Свою повесть он писал с одной целью – оплевать рабочий класс, создать грязный и подлый пасквиль на пролетариат и на его власть – Власть Советов.

«Собачье сердце» было написано в 1925 году. Пока была крепка диктатура пролетариата, пока была высока сознательность рабочего класса и он стоял на страже своей власти – не могло быть и речи о снисходительном отношении к подобному вражескому произведению. Советская власть не допустила ни его публикации, ни подпольного распространения.

В шестидесятые годы диктатура пролетариата пошатнулась, классовое сознание рабочего класса стало размываться. Зародившийся к тому времени и формирующийся класс новой советской буржуазии начинал идеологическую борьбу против рабочего класса и его власти. В советском обществе, особенно среди интеллигенции, усилились буржуазные настроения. Именно тогда «Собачье сердце» и стало распространяться в списках Самиздата.

Это был заключительный этап буржуазной контрреволюции, названный «перестройкой». Буржуазия открыто пошла в атаку на социализм, на власть рабочего класса.

И пасквильное, клеветническое «Собачье сердце» сослужило ей службу. Она использовала его как оружие против рабочего класса и против социализма.

С его помощью буржуазия распространяла подлые, фашистские идеи. Идеи о том, что существуют два вида людей – Преображенские и Шариковы. Преображенские – господа, элита, «мозг нации», личности во всех отношениях исключительные и превосходные. Они призваны властвовать и управлять. Шариковы же – личности изначально неполноценные, скоты, хамы, негодяи и тупицы. У Шариковых одно назначение в этом мире – обслуживать Преображенских и слушаться их, на другое они не годятся.

Перестроечные идеологи внушали, что Октябрьскую революцию совершили именно Шариковы и что Советская власть – это власть Шариковых.

Что якобы вся Великая Октябрьская революция в том и состояла – Шариковы, хамы и скоты, вместо того, чтобы слушаться культурных и возвышенных Преображенских, – взбунтовались, отобрали у них власть, создали своё хамское государство и стали всячески утеснять Преображенских, таких культурных и возвышенных. И что якобы все беды – оттого, потому, что в Советском Союзе до сих пор правили не культурные Преображенские – а хамы Шариковы. Надо исправить это положение, надо, чтобы на место скотов Шариковых (то есть, на место Советской власти, власти рабочего класса) снова пришли культурные господа Преображенские, элита, избранники (то есть, новая советская буржуазия), – и тогда всё будет хорошо.

Именно такие идеи черпала буржуазия из «Собачьего сердца» во время перестройки, когда шла в атаку на власть рабочего класса. В таком ключе использует она его и теперь, когда власть уже в её руках и ей требуется для охраны своего господства постоянно очернять рабочий класс и глумиться над ним, издеваться над властью пролетариата и над пролетарской революцией в Октябре семнадцатого года.

Именно эти идеи и составляют содержание «Собачьего сердца». Давайте посмотрим, о чём там повествуется? А вот о чём.

Жил себе в Москве превосходный профессор Преображенский, культурный и просвещённый, и даже гениальный, личность во всех отношениях исключительная – который, конечно, относился к элите, к тем, кто призван управлять. Но на ту пору в России произошла большая неприятность – российские пролетарии, негодяи и хамы, которые должны только слушаться и обслуживать таких, как Преображенский, – возомнили себя равными им, отказались от роли прислуги и устроили революцию. Эта революция принесла много огорчений профессору – например, у него пропали калоши, а с парадной лестницы убрали ковёр. Хамы-пролетарии, устроившие революцию, сильно досаждали нашему культурному профессору, а больше всех двое из них – Шариков и Швондер. Профессор много претерпел от них, но, в конце концов, благодаря тому, что он был личностью исключительной, принадлежал к элите, к господам, – справился с негодяями.

Это – суть книги, всё остальное – орнаменты. И орнаменты тоже имеют вполне определённую цель – обрисовать как можно более омерзительным Шарикова и внушить, что Шариков – это и есть пролетарий, что все пролетарии – Шариковы. Что Шариковы (пролетарии) – отвратительны, а Преображенские (господа, элита) – превосходны, возвышенны и исключительны.

Либералы как раз это видели в «Собачьем сердце» и в таком духе нам его подносили, глумясь над Советской властью и оплёвывая рабочий класс.

С либералами всё понятно. Но с какой стати мы, пролетариат, – должны им верить? С какой стати мы должны принимать за чистую монету этот подлый пасквиль на нас самих? С какой стати мы должны соглашаться, что мы есть не что иное, как обслуга Преображенских, и наше единственное дело в этом мире – подчиняться Преображенским, прислуживать им за обедом и чистить их сараи?

Булгаков любуется своим Преображенским. С Булгаковым всё ясно, он такой же буржуазный интеллигент, как и его герой. Но почему я – пролетарий – должен восхищаться такими гнусными чертами буржуазного интеллигента, как барство, самодовольство, непоколебимая убеждённость в своём превосходстве над пролетариатом, над теми людьми, которых он считает годными только для «чистки сараев»?

Булгаков восхищается и тем, что его культурный Преображенский живёт на широкую ногу. Он с удовольствием описывает шикарную жизнь своего героя. Это происходит вскоре после окончания Гражданской войны. Кругом разруха. Люди голодают, не имеют топлива, крыши над головой, лекарств, ночуют на вокзалах, умирают от цинги и тифа.

И вот, среди всеобщей разрухи и нищеты, среди голода и бездомности – Преображенский живёт в исключительно шикарных условиях. Он занимает семь комнат «с персидскими коврами», держит кухарку и горничную, каждый день предаётся гастрономическим оргиям, в передней у него «бесчисленное количество шуб», а на животе «сияет золотая цепь».

И за богатым обедом, потчуя коллегу и сам со вкусом кушая и выпивая, произносит идиотские назидания о том, что разруха, мол, не в клозетах, а в головах.

Так вот, спрашивается – почему я должен любить Преображенского за то, что у него семь комнат и золотая цепь на животе? Почему я должен видеть в нём высшую личность из-за того, что он в трудное для всех время умеет ловко устроиться и живёт в своё удовольствие, когда другие бедствуют?

Какой-нибудь буржуй, какой-нибудь нэпман того времени, который живёт по тем же принципам, что и Преображенский, и жрёт в три горла, когда вокруг голодают, наверно, одобрил бы Преображенского и восхитился, что тот так ловко устроился. Но я сам принадлежу к тем, кто ограблен буржуазией. Я из тех, на кого сегодняшние буржуи плюют, швыряя тысячи долларов в ресторанах и казино.

Так почему я должен восхищаться тем, что Преображенский плюёт на таких, как я? Нет – я им не восхищаюсь и не вижу в нём никакой «высшей личности». Наоборот – он мне отвратителен, и я вижу в нём сволочь и гнусную тварь, ловкого и циничного шкурника и рвача.

И, наконец, почему я должен верить вот этому Преображенскому, шкурнику и рвачу, – что революцию будто бы совершили Шариковы – бездельники, негодяи и вырожденцы? Если я знаю, что люди, совершившие революцию, поднявшиеся за свою свободу пролетарии, – совершили что-то небывалое в мировой истории, открыли новую эру, указали всему миру новый путь? И проявили при этом такой героизм, мужество и самоотверженность, такую волю и решимость, какие буржуазному профессору и не снились?

Неужели Шариковы могли бы совершить такое? Неужели Шариковы могли бы взять штурмом Зимний, сломать хребет корниловщине и керенщине, гнать до самого Крыма армии белых генералов, провести беспримерный по своему героизму перекопский штурм, взять Приморье, очистить от махновских банд Украину, вышвырнуть из страны интервентов из четырнадцати иностранных держав?

Нет – Шариковы такого бы не сделали! Чапаевы, Будённые, Котовские, Щорсы и тысячи рядовых красноармейцев, которые за ними шли, – это не Шариковы. Это – истинные пролетарии, воплотившие в себе весь героизм и духовный подъём революционного класса, призванного историей сокрушить старое общество, освободить человечество от векового угнетения.

А Шариков – это люмпен, его наимерзейший тип. Шариковы к революции не имеют никакого отношения. Наоборот – таких, как Шариков, охотно использовала буржуазия для контрреволюционных козней против пролетариата. Такие, как Шариков, в обилии обретались в рядах черносотенцев, вместе с лавочниками и попами носили по городу иконы, пели «Боже, царя…», громили евреев и избивали бастующих рабочих.

Но Булгаков усиленно пытается внушить, что Шариков – это именно пролетарий, что Октябрьская революция – дело Шариковых, негодяев и скотов.

Уполномоченный им Преображенский с издёвкой говорит, что люди, совершившие революцию, вместо того, чтобы заниматься своим делом (а он считает, что у них только одно дело – чистка сараев и трамвайных путей), – пытаются «устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев».

Нам это понятно. Профессора раздражает, что пролетарии стали решать свою собственную судьбу и даже устраивать судьбу своих испанских братьев по классу. До сих пор неимущим и угнетённым этого не позволялось, до сих пор их судьбу решали и устраивали такие, как Преображенский. А они вдруг посмели сами, не спросясь Преображенских! Да ещё и собираются научить этому пролетариев из других стран, чтобы и те тоже перестали быть игрушкой в руках своих Преображенских, а сами решали свою судьбу. Какая наглость!

Преображенский своим пошлым брюзжаньем бесповоротно показывает свою тупость и самодовольство буржуазного интеллигента-обывателя. Показывает, что на самом деле он стоит неизмеримо ниже этих людей, над которыми издевается, что он совершенно ничтожен по сравнению с ними.

За что он над ними издевается? За то, что готовы помочь своим братьям-пролетариям других наций, что их судьбу они принимают, как свою? Что готовы бескорыстно сражаться за угнетённых других стран?

Да они именно потому и чувствуют так, что принадлежат к революционному классу, который творит историю и который понял это, осознал себя творцом истории! Отсюда это братство с угнетёнными всего мира, ответственность перед ними. Для этих людей, над которыми Переображенский потешается за сытным обедом, судьба мира – их личная судьба. Они меняют судьбы мира, они творят историю, они совершают революцию. А Преображенский смотрит на революцию из окна своей семикомнатной квартиры с персидскими коврами. Для него вся революция сводится к пропаже калош и к грязным следам на лестнице.

Люди, которых Преображенский пытается осмеять, овеяны славой и величием, они творцы истории. А он сам – гнусно ничтожен, слеп и самодоволен и воплощает всю мерзость обывателя-шкурника.

Кроме Преображенского и Шарикова, в романе есть третье главное действующее лицо – коммунист Швондер. Если через Преображенского Булгаков постарался воспеть буржуазную интеллигенцию, если через люмпена Шарикова он состряпал пасквиль на пролетариат – то через Швондера Булгаков рисует карикатуру на советского партийца, на коммуниста.

Наряду с теми карикатурными чертами, которые Булгаков приписал коммунисту Швондеру, описаны и реальные черты и действия коммуниста того времени – но перетолкованные Булгаковым по-своему, поданные им со своей, с буржуазной позиции.

Именно таким сплошным перетолковыванием и обманом является вся первая сцена со Швондером.

Что происходит?

Преображенский, как мы уже знаем, роскошно живёт в семикомнатной квартире. И надо думать, что и другие квартиры в этом доме подобны квартире профессора. Из его разговора со своим учеником и ассистентом Борменталем (Борменталь выведен в повести лишь как собеседник Преображенского, его дело – поддакивать, выслушивать, подавать реплики, восхищаться гениальностью профессора, сам по себе он ничего не значит) мы узнаём о соседстве профессора. Мы узнаём, что рядом с профессором живут, например, «буржуй Шаблин» и «сахарозаводчик Полозов». Значит, в этом доме до Революции жила буржуазия (да оно и так понятно – в домах, где ютился пролетариат, не было ни мраморных лестниц с коврами, ни почтительных швейцаров).

И теперь во многих квартирах Калабуховского дома продолжают жить на приволье либо остатки прежнего эксплуататорского класса, либо новые нэпманы.

Так вот, в роскошный дом, где до этого привольно и шикарно располагалась буржуазия, – диктатура пролетариата вселила четверых коммунистов, которые должны навести там порядок, заставить буржуазию потесниться, отнять у неё излишки жилплощади и обеспечить жильём неимущих пролетариев. Эти четыре коммуниста во главе со Швондером избираются на собрании жильцов в домовой комитет. Об этом Преображенскому сообщает швейцар. Значит, до этого был другой комитет, который состоял как раз из буржуазии и вершил дела в доме так, как нужно буржуазии. Скорее всего, прежний домком саботировал решение Советской власти об уплотнении и изъятии у буржуазных элементов излишней жилплощади, занимался потворством и попросту скрывал от Советской власти лишнюю жилплощадь. И вот этот домком, как сообщает швейцар, жильцы «погнали в шею», а вместо него выбрали Швондера и его трёх товарищей-коммунистов. Из этого ясно, что в некоторых квартирах уже жили вселённые туда рабочие (именно на них Преображенский жалуется Борменталю, что они не оставляют свои калоши внизу на лестнице). Скорее всего, по инициативе этих рабочих и были вселены в дом четверо коммунистов, чтобы положить конец засилью буржуазных элементов и их саботажу. И эти рабочие на собрании жильцов как раз и приняли решение гнать прежний буржуазный домком в шею и поставить на их место коммунистов, которые смогут навести порядок, заставить буржуазию потесниться, дать бездомным пролетариям жильё.

Вновь избранный домком приступает к работе. Принято решение подселить жильцов во все квартиры (которые, как мы знаем, состоят примерно из семи комнат). Только квартира Преображенского находится на особом положении. Преображенскому, единственному изо всех проживающих, дана привилегия сохранить все свои семь комнат. Почему? А потому, что он якобы занимается какими-то научными изысканиями, которые имеют чрезвычайную важность.

Тем не менее, домком во главе со Швондером на собрании ставит вопрос о том, что изыскания изысканиями – а когда полно людей, которым негде жить, то не грех бы учёному и чуть-чуть потесниться. Он может оставить себе целых пять комнат, а две отдать для вселения бездомных, нуждающихся в жилье людей. Это решение принято не самовольно Швондером и его товарищами – оно ставится на собрании жильцов, и большинство жильцов решило, что это справедливо и правильно.

С этим и приходят Швондер и его трое товарищей к Преображенскому. Они сообщают ему о решении собрания жильцов, говорят, что ему придётся потесниться и уступить излишки площади тем, кто не имеет крыши над головой.

Преображенский встречает пришедших враждебно. Требование уступить излишнюю жилплощадь воспринимает как наглость, как попытку его ущемить. Он убеждён, что это его святое право – жить в семи комнатах, несмотря на то, что кругом полно бездомных. Он свысока объясняет пришедшим, что ему, Филиппу Филиппычу Преображенскому, – никак невозможно обойтись без столовой, личного кабинета и комнаты для прислуги.

В рассказе Булгакова Преображенский вышел победоносно из стычки со Швондером, сохранил за собой все семь комнат и добился для себя охранной грамоты, которая гарантирует ему неприкосновенность его квартиры. А Швондер якобы остался посрамлённым.

На протяжении всей этой сцены Булгаков старается обрисовать Швондера в как можно более отталкивающем виде, внушить, что Швондер и его товарищи – люди безнравственные, грабители и беспредельщики, которые утесняют культурного профессора, безо всяких на то прав пытаясь отнять у него часть квартиры. И то, что у них это не получилось, что Преображенский благополучно сохранил за собой всю жилплощадь, что он сможет и дальше располагаться в семи комнатах и плевать с высокой колокольни на множество бездомных, – этот факт наполняет Булгакова удовлетворением. Он восхищается своим Преображенским (вот как лихо справился с наглецами, с посягателями на свою собственность!) и злорадствует над Швондером. А всё произошедшее преподносит как торжество справедливости. То, что кто-то может шикарно жить в семи комнатах с прислугой, когда многие не имеют и одной, – это, по мнению Булгакова, и есть торжество справедливости.

И именно так нам преподносили в перестройку и продолжают преподносить эту сцену либеральные идеологи. Швондер – хам и наглец, красный беспредельщик, Преображенский – молодец, отстоял свою квартиру и поставил Швондера на место.

С либералами всё понятно. Либерал в этой стычке, естественно, встанет на сторону своего классового сородича – на сторону имущего, зубами и когтями обороняющего свою собственность. Буржуй, который считает, что у него есть святое право жить в десяти комнатах и плевать на всех бездомных, – конечно, сочтёт поступок Швондера наглостью и разбоем, будет всецело на стороне Преображенского. И «победа» Преображенского наполнит его торжеством. Но почему на стороне Преображенского должен быть я? Почему я должен испытывать неприязнь к Швондеру, который добивается этих двух комнат, чтобы поселить в них нуждающихся, лишённых угла пролетариев?

В ходе этой сцены Булгаков изображает, как лихо буржуазный профессор ставит на место коммунистов, какими беспомощным оказываются перед ним Швондер и его товарищи. И всё потому, что Преображенский – личность исключительная по своему интеллекту и характеру, не чета каким-то там наглецам-пролетариям, которые должны только чистить сараи, а не заниматься политикой.

Булгакову такой исход стычки между буржуазным интеллигентом и коммунистом очень нравится. Но на самом деле Булгаков выдаёт желаемое за действительное. Нет, не так слаба и беспомощна была диктатура пролетариата, чтобы над ней так легко мог торжествовать какой-то буржуазный профессор! Не такими были комиссары в кожаных куртках, чтобы так легко поддаться Преображенскому и ему подобным! Факты того времени говорят о другом – что Преображенские, наоборот, при встрече с представителями Советской власти теряли весь свой апломб и спесь, становились тише воды ниже травы. С такими, как Пребраженский, комиссары в кожаных куртках умели разговаривать. И если бы Булгаков был верен исторической правде, то не так бы кончилась стычка Швондера и Преображенского. А кончилась бы она совсем по-другому – Швондер бы живо утихомирил профессора, сбил бы с него гонор, добился изъятия излишней площади, а Преображенский, как явный враг пролетариата, стал бы объектом внимания соответствующих органов.

Булгаков старается представить дело так, что Преображенский одерживает верх над Швондером благодаря своему личному превосходству, превосходству своего интеллекта и характера. На самом деле вся сила Преображенского в том, что его покрывает некий влиятельный партийный работник.

Преображенский – не исключительный человек, как это пытается представить Булгаков, а просто наглец, который имеет влиятельного покровителя, высокопоставленного партийного работника – скорее всего – прикрытого врага Советской власти или же приспособленца, шкурника под маской коммуниста. И только отсюда проистекает и безнаказанность и лихая самоуверенность и благодаря этому он одерживает верх в стычке со Швондером. Если бы Преображенского не покрывал предатель и угнездившийся прикрытый враг рабочего класса – то его бы раздавили, как гниду.

Есть ещё одна линия в повести. Преображенский, по задумке Булгакова, – гениальный учёный. Нам дают понять, что именно благодаря своей гениальности он поставлен в такие исключительные условия. Он якобы занимается работами, которые представляют важность для Советской власти. И поэтому ему дана охранная грамота на квартиру, поэтому он может жить в семи комнатах.

Но давайте посмотрим – а чем, собственно, занимается профессор Преображенский? К нему приходят оперироваться постаревшие богатые развратники, недобитые буржуи и новоявленные нэпманы, которые в силу изношенности больше не могут заниматься развратом. И профессор делает им операции, омолаживает их и даёт им возможность снова развратничать. За эти операции он берёт бешеные деньги, которые и дают ему возможность роскошно существовать.

Как видим, никакой пользы для Советской власти и для большинства народа работа Преображенского не приносит. Советской власти нет никакой пользы от того, что постаревшие нэпманы и буржуи снова получат силы для амурных подвигов, а Преображенский получит возможность предаваться гастрономическим изыскам и рассуждать со знанием дела о достоинствах различных вин и закусок.

Конечно, проблема омоложения, проблема здоровья человека была чрезвычайно важна для Советской власти. С этой точки зрения работы Преображенского могли бы иметь огромное значение. Но ведь Советская власть – это власть ненавистных Преображенскому пролетариев, тех, кого он презирает, кто для него сплошь воры, дикари скоты и хамы. Неужели он совершает свои открытия ради их блага? Неужели он отдаст свои открытия Советской власти, чтобы большинство народа могло ими пользоваться, возвращать себе молодость и здоровье? А кто тогда будет платить профессору бешеные деньги? На что он тогда будет содержать семикомнатную квартиру, прислугу, на что будет обеспечивать себе ту роскошь, без который не мыслит своей жизни?

Так что, всего вероятнее такой сюжет: Преображенский живёт в России, пользуясь своим именем научного светила, под этим прикрытием обогащается, оперируя богатых развратников, – а свои открытия в области омоложения он за огромные деньги в конце концов продаст за границу (куда постоянно угрожает уехать).

Вывод – никакой пользы для Советской власти от научной работы Преображенского нет. Человек, покрывающий его, делает это из своих корыстных интересов (хочет у него прооперироваться).

А в таком случае, почему мы должны испытывать неприязнь к Швондеру, который пытается вывести на чистую воду и Преображенского, и его покровителя и пишет об этих личностях в газету?

Если Швондер понял, что Преображенский – ненавистник пролетариата, скрытый контрреволюционер, который процветает под прикрытием влиятельного шкурника, – почему тогда коммунист Швондер не должен был попытаться разоблачить этого врага?

Ведь тот, кто покрывает Преображенского, пользуется влиянием, обладает властью, а это его делает тем более опасным. Возможно, что это притаившийся враг, ждущий своего часу, чтобы ударить советскую власть в спину. В таком случае Швондер, как представитель Советской власти, не просто может – а обязан сделать всё, чтобы разоблачить врага Советской власти.

И если бы Булгаков опять-таки был верен исторической правде – то заключение повести было бы именно таким. Советская власть не стала бы церемониться с притаившимся врагом. Он был бы разоблачён, и ему пришлось бы держать ответ вместе со своим протеже, Преображенским, использующим данные ему привилегии для собственного обогащения и клевещущим на власть пролетариата.

Но Булгаков, как мы уже сказали, не ставил себе цель быть верным исторической правде. Его цель другая – написать пасквиль на пролетариат и воспеть буржуазную интеллигенцию, превознести «господ» и «элиту». И Булгаков сделал это с таким усердием, с такой лакейской преданностью, что уподобился своему Шарику, который бежит впереди профессора, виляет хвостом и умоляет: позвольте лизнуть сапожок!

И этим он оказал огромную услугу буржуазной контрреволюции. Он помог возродившемуся классу буржуазии клеветать на рабочий класс, разрушать социализм и вернуть буржуазный строй, который так был любезен Преображенским. Этот строй позволил Преображенским снова сесть на шею пролетариату, роскошно жить за его счёт и открыто презирать, снова заявлять, что рабочий класс – это Шариковы, скоты и недочеловеки, у которых одно назначение в жизни – быть обслугой Преображенских.

Но история уже один раз доказала Преображенским, кто хозяин в стране и кто вершит судьбы мира. Преображенские уже один раз получили урок, поняли, что историю делают не они – а эти самые пролетарии, которых они так свысока презирали.

История снова повторит этот урок для Преображенских. И это время уже недалеко.

Антон Темиров

55.614354 37.473448

Черты революционной эпохи в повести М. Булгакова «Собачье сердце»

М. А. Булгаков — выдающийся русский писатель, человек сложной и драматичной судьбы. Булгаков — удивительная личность, которой присущи были твер-дые убеждения и непоколебимая порядочность. Не-обычайно тяжело было выжить такой личности в ре-волюционную эпоху. Писатель не желал приспосаб-ливаться, жить по диктуемым свыше идеологическим нормам.

Современную ему эпоху М. А. Булгаков сатириче-ски изобразил в повести «Собачье сердце», которая по понятным причинам в СССР была опубликована толь-ко в 1987 году.

В центре повести профессор Преображенский и его грандиозный эксперимент над Шариком. Все остальные события повести так или иначе связаны именно с ними.

Сатира звучит едва ли не в каждом авторском сло-ве, начиная с того самого момента, где жизнь Москвы показывается глазами Шарика. Вот пес сравнивает повара графа Толстых с поваром из совета Нормально-го питания. И сравнение это явно не в пользу послед-него. В этом самом «Нормальном питании» «мерзав-цы из вонючей солонины щи варят». Чувствуется тос-ка автора по уходящей культуре, дворянскому быту. В молодой советской стране воруют, лгут, кляузни-чают. Любовник машинисточки из шариковых раз-мышлений мыслит так: «Я теперь председатель, и сколько ни накраду — все на женское тело, на рако-вые шейки, на Абрау-Дюрсо». Булгаков подчеркива-ет, что, несмотря на слишком дорогую цену произо-шедших в стране перемен, к лучшему в ней ничто не изменилось.

Писатель упорно изображает интеллигенцию как лучший слой общества. Примером этого является культура быта, культура мыслей, культура общения профессора Преображенского. Во всем у него чувству-ется подчеркнутая аристократичность. Это «умствен-ного труда господин, с французской остроконечной бородкой», он носит шубу «на чернобурой лисе», чер-ный костюм английского сукна, золотую цепь. Про-фессор занимает семь комнат, каждая у него имеет свое назначение. Преображенский держит прислугу, которая его заслуженно уважает и почитает. Обедает доктор очень культурно: и прекрасная сервировка стола, и само меню заставляют любоваться его трапезой.

Противопоставляя Преображенскому тех, кто при-ходит на смену таким, как он, Булгаков и читателю дает почувствовать всю драматичность наступившей в стране эпохи. Дом, в котором живет профессор, заселяется жилтоварищами, происходит уплотнение квартир, выбирается новое домоуправление. «Боже, пропал Калабуховский дом!» — восклицает доктор, узнав об этом. Преображенский не случайно так гово-рит. С приходом новой власти многое поменялось в Калабуховском: пропали все калоши, пальто, само-вар у швейцара, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице, убрали ковер с па-радной лестницы, избавились от цветов на площад-ках, появились проблемы с электричеством. Профес-сор легко предсказывает и дальнейшее течение собы-тий в стране, управляемой швондерами: «в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет котел в паровом ото-плении и так далее». А ведь Калабуховский дом — это только отражение общей разрухи, наступившей в стране. Впрочем, Преображенский считает, что глав-ное в том, что «разруха не в клозетах, а в головах». Он справедливо подмечает, что те, кто называет себя вла-стью, отстали в развитии от европейцев лет на двести, а потому ни к чему хорошему они страну привести не могут.

Булгаков не раз обращает внимание читателя на предпочтительность в ту эпоху пролетарского проис-хождения. Так Клима Чугункина, уголовника и пья-ницу, от сурового справедливого наказания легко спа-сает его происхождение, а Преображенскому, сыну кафедрального протоирея, и Борменталю, сыну судеб-ного следователя, на спасительную силу происхожде-ния надеяться не приходится.

Яркая примета революционного времени — жен-щины, в которых и женщин-то разглядеть очень труд-но. Они лишены женственности, ходят в кожанках, ведут себя подчеркнуто грубо. Какое они могут дать потомство, как его воспитать? Вопрос риторический.

нов.

Показывая все эти приметы революционной эпохи, Булгаков подчеркивает, что процесс, лишенный нравственности, несет людям гибель. Профессор Пре-ображенский проводит великий эксперимент, и изо-бражение его в повести символично. Для писателя все, что именовалось строительством социализма, не более чем масштабный и более чем опасный опыт. К попыткам создания нового общества силовыми мето-дами Булгаков относился крайне отрицательно. По-следствия такого эксперимента писатель видит толь-ко плачевными и предупреждает об этом общество в своей повести «Собачье сердце».

Необычно начало романа: “Шли и шли и пели “Вечную память”... Кого хоронят?.. “Живаго”. На противопоставлении живого и мертвого строится все произведение Пастернака.

Основным вопросом, вокруг которого вращается “внешняя и внутренняя” жизнь главных героев, является отношение к революции. Меньше всего и Юрий Живаго, и сам автор были ее противниками, меньше всего они спорили с ходом событий, сопротивлялись им. Их отношение к действительности совсем иное. Оно заключается в том, чтобы воспринимать историю такая, какая она есть, не вмешиваясь в нее, не пытаясь изменить ее. Такая позиция позволяет объективно увидеть происходящее. “Доктор вспомнил недавно минувшую осень, расстрел мятежников, детоубийство и женоубийство Палых, кровавую колошматину и человекоубоину, которой не привиделось конца. Изуверства белых и красных соперничали по жестокости, попеременно возрастая одно в ответ на другое, точно их перемножили”.

История доктора Живаго и его близких - это судьба людей, чья жизнь сначала выбита из колеи, а затем разрушена стихией революции. Лишения и разруха гонят семью героя из обжитого московского дома на Урал. Самого Юрия захватывают красные партизаны, он вынужден против воли участвовать в вооруженной борьбе. Возлюбленная Живаго Л ара живет в полной зависимости от произвола сменяющих друг друга властей, готовая к тому, что ее в любой момент могут призвать к ответу за мужа, давно уже оставившего их с дочерью.

Жизненные и творческие силы Живаго постепенно угасают, так как он не может смириться с неправдой, которую ощущает вокруг себя. Безвозвратно уходят окружавшие доктора люди - кто в небытие, кто за границу, кто в новую жизнь.

Сцена смерти главного персонажа - кульминация романа. В трамвайном вагоне у доктора начинается сердечный приступ. “Юрию Андреевичу не повезло. Он попал в неисправный вагон, на который все время сыпались несчастья...” Перед нами воплощение задохнувшейся жизни, потому что она попала в ту полосу эпохальных катастроф, в которую вошла Россия с 1917 года. Эта развязка подготовлена всем развитием романа. На его протяжении и герой, и автор все острее воспринимали события как насилие над жизнью.

Отношение к революции выражалось как соединение несовместимого: правота возмездия, мечта о справедливости - и разрушения, ограниченность, неизбежность жертв.

На последних страницах произведения уже через пятнадцать лет после смерти героя появляется дочь Живаго Татьяна. Она переняла черты Юрия Андреевича, но ничего не знает о нем. Еще летом 1917 года Живаго предсказал: “Очнувшись, мы уже больше не вернем утраченной памяти. Мы забудем часть прошлого и не будем искать небывалому объяснения...”

Роман заканчивается авторским монологом, приемлющим этот мир, какой бы он в данный момент ни был. Жизнь несет вечное обновление, свободу и гармонию. “Счастливое, умиленное спокойствие за этот святой город и за всю землю, за доживших до этого вечера участников этой историй и их детей тиранило их и охватывало неслышимой музыкой счастья, разлившейся далеко кругом”. Это итог любви к жизни, к России, к данной нам действительности, какой бы она ни была. Эти философские раздумья выражаются и в цикле стихов, завершающих роман.

Белая и красная армии: я думаю, эти понятия знакомы всем школьникам из курса истории, информация о происходившем в начале 20-го века представлена однобоко. Так, например, я долгое время считала, что красная армия – это честные «богатыри», борющиеся за справедливость, а белая – зло, которое восторжествовать правде. Но ведь существует и обратная сторона медали, которую я смог увидеть благодаря произведениям Михаила Афанасьевича Булгакова.

Ведущей темой романа «Белая гвардия» стала судьба интеллигенции в обстановке гражданской войны и всеобщего одичания. Булгаков противопоставляет окружающему хаосу стремление сохранить нормальный быт, «кремовые шторы», лампу под абажуром, накрахмаленную скатерть. Турбины – типичная интеллигентная семья военных, где старший брат Алексей – военный врач, младший брат Николка – юнкер, а у сестры Елены замуж капитан Тальберг. Они живут в большой квартире, где есть библиотека, где играют на пианино и, подвыпив, поют запрещенный российский гимн. В этот дом всегда можно прийти. Здесь не очень удивятся неожиданному появлению кузена Лариосика и приютят его. Все дружны, любят друг друга. Если будет нужно, то они пожертвуют всем самым дорогим и святым, лишь бы все остались живы, здоровы.

Белое движение погибает, так как у него нет никакой настоящей цели, но хочется верить, что все герои этого романа действительно станут счастливыми, что их минует участь многих интеллигентов страшного тридцатых 20-го века.

В повести «Собачье сердце» описывается столь же нелегкая судьба образованной части населения, представленной в образах профессора Преображенского и его окружения. Ученый так же, как и семья Турбиных, хочет сохранить свой привычный быт: есть в столовой, работать в операционной, отдыхать в спальне. Но несносный Швондер, а вместе с ним и Шариков, результат необдуманного эксперимента Преображенского, никак не могут этого понять. Их цель – отобрать все у всех и разделить поровну, чтобы восстановить справедливость. Но на самом деле они хотят урвать кусок для себя. И правильно замечает Филипп Филиппович, что разруха царит не в стране, а в головах.

Таким образом, мы видим, что судьба интеллигенции отнюдь не простая. Большевики не хотели понимать того, что все они люди, которым свойственна любовь, переживания, преданность, желание сохранить свой привычный быт, уют в доме.

По-моему, Булгаков хотел показать и то, что интеллектуальное развитие неразрывно связано с духовным, что искусство божественно и приобщение к нему может склонить человека к поиску истины. А ведь если творить благо, то зло навсегда покинет наши души, а значит, мир станет лучше и добрее.