Австрия
Франц II
6 940 ранено,
573 захвачено в плен,
1 знамя потеряно
40 знамён потеряно
Би́тва под А́устерлицем - решающее сражение наполеоновской армии против армий третьей антинаполеоновской коалиции, созданной европейскими державами. Сражение вошло в историю как «битва трёх императоров », поскольку против армии императора Наполеона I в этой битве сражались армии императоров австрийского Франца II и русского Александра I Павловича . Эта одна из крупнейших битв наполеоновской эпохи.
Силы и планы сторон
Сражение состоялось 2 декабря г. (новый стиль). Союзная армия насчитывала ок. 85 000 человек (60-тысячная армия русских, 25-тысячная австрийская армия с 278 орудиями) под общим командованием генерала М. И. Кутузова Общая численность французской армии, прибывшей вслед за Кутузовым в район Аустерлица составляла до 200 тыс. человек, что фактически предопределяло исход генерального сражения. Однако на поле боя стояли войска численностью 73 500 человек. Демонстрацией превосходящих сил Наполеон опасался вспугнуть союзников. Кроме того, предвидя развитие событий, он считал, что и данных сил будет достаточно для победы. Ночью 2 декабря 1805 г. союзные войска изготовились к бою в таком порядке:
Три первые русские колонны генерал-лейтенантов Д. С. Дохтурова , А. Ф. Ланжерона и И. Я. Пржибышевского составляли левое крыло под общим командованием генерала от инфантерии Ф. Ф. Буксгевдена ; 4-я русско-австрийская колонна генерал-лейтенантов И. К. Коловрата и М. А. Милорадовича - центр, непосредственно подчинённый Кутузову. 5-я колонна генерал-лейтенанта П. И. Багратиона (13 000 чел.) и австрийского князя И.Лихтенштейна (4600 чел.) составляла правое крыло, которым командовал Багратион. Гвардейский резерв располагался за 4-й колонной (3500 чел.) и им командовал Великий Князь Константин Павлович . Австрийский и русский императоры находились при 4-й колонне. План сражения, предложенный австрийским генералом Вейротером , состоял в обходе французской армии левым крылом, на котором находилось до половины всей союзной армии. Численность французской армии Вейротер определял не более чем в 40 тыс. человек, крайне низко отзывался о полководческих качествах Наполеона и не предусматривал каких-либо ответных действий с его стороны. Кутузов, не согласный с планом Вейротера, не предлагал и собственного плана наступления, будучи хорошо осведомлен о численности французской армии, преследовавшей его. В то же время Кутузов не подал царю прошение об отставке, разделив, таким образом, ответственность за поражение с Александром и Вейротером.
Ход сражения
Карта сражения
Наполеон был осведомлен о том, что фактическое командование союзной армией принадлежит не Кутузову, а Александру, склонному принимать планы австрийских генералов. Начавшая наступление союзная армия попала в ловушку, которую осуществил Наполеон: Он угадал, что австрийское командование будет стремиться отрезать его от дороги к Вене и от Дуная, чтобы окружить или загнать к северу, в горы, и для этого предпримет широкое обходное движение левым крылом против правого фланга французской армии, при котором фронт союзной армии должен будет неминуемо растянуться. Наполеон сконцентрировал войска в центре, против Праценских высот, создавая у австрийского командования видимость возможности быстрого окружения своей армии, и одновременно изготовив свои войска для стремительного удара по центру союзников. Наступление французских войск на Праценские высоты началось в 9-м часу дня, когда левое крыло союзников, еще в сумерках начавшее фланговое движение, по мнению Наполеона, достаточно отдалилось от центра. Малочисленный центр русской армии, состоявший из одной Гвардии (3 500 человек) оказывая героическое сопротивление французским войскам и обращая их контратаками в бегство, не имел другого выхода, как отступить под натиском главных сил французской армии (на Праценские высоты было направлено св. 50 тыс человек). После занятия Праценских высот Наполеон направил удар главных сил на левое крыло союзников, которое оказалось охвачено с фронта и тыла. Только тогда командующий левым крылом союзников Буксгевден, увидев общую картину сражения, начал отступление. Часть его войск была отброшена к прудам и оказалась вынуждена отступать по замерзшему льду. Наполеон, заметив это движение, приказал бить ядрами в лед. Впрочем, как показали позднейшие исследования французских историков, при этом отступлении потонуло в прудах и погибло от огня артиллерии от 800 до 1000 человек, тогда как Наполеон в победном бюллетене говорил о 20 000 утонувших (см. Кастело. Наполеон.т 2)[легенду о погибшем в прудах левом крыле русской армии поддержал и Тарле]. Правое крыло союзной армии под командованием Багратиона, четко и хладнокровно управлявшего своими войсками, оказывая жесткое сопротивление, вынуждено было так же отступить после того, как Наполеон направил против него в помощь своему левому крылу и кавалерию Мюрата. Императоры Александр и Франц бежали с поля боя еще задолго до окончания сражения. Александр дрожал и плакал, потеряв самообладание. Его бегство продолжалось и в следующие дни. Раненый Кутузов едва спасся от плена.
Итоги и значение Аустерлица
Битва под Аустерлицем. Луи-Франсуа Лежён.
Союзные войска потеряли до 27 тыс. человек, причем большую часть 21 тыс. - русские. Потери французов, по разным данным, составили 9-12 тыс. человек. После этой битвы австрийский император Франц заявил Александру о том, что продолжать борьбу бессмысленно. Результатом сражения стал выход из войны Австрии и распад Третьей антифранцузской коалиции европейских держав. Россия продолжала войну с Францией в составе Четвертой коалиции.
Поражение под Аустерлицем произвело большое впечатление на русскую общественность, считавшую русскую армию непобедимой со времен Нарвского сражения (Цорндорфское сражение в России не преподносилось как поражение), однако не стало причиной упадка духа в русской армии и народе.
Сражение при Аустерлице в популярной исторической литературе часто рассматривается как пример сражения, приведшего к полному разгрому противника. На самом деле это сражение, безусловно, одно из самых выдающихся, проведенных Наполеоном, является примером обратного. После поражения, которое потерпела союзная армия на всех пунктах, основная масса русских войск (около 50 тыс. человек) под натиском и обстрелом сумела отступить организованно, забрав с собой более половины артиллерии и составляла основу войск, сражавшихся при Прейсиш - Эйлау. Французы же, одержав победу, оказались в положении, не весьма выгодном для преследования и развития успеха против отступающего, но многочисленного и ожесточенного противника. Наиболее тяжелое поражение союзники потерпели на левом крыле, однако, после переправы через Сачанские пруды, наибольшая глубина которых доходила по грудь, чаще по колено либо по пояс, воздействие на них со стороны французских войск закончилось, ибо последние не двинулись преследовать союзников на противоположный берег. Таким образом в Аустерлицком сражении, в отличие от битвы при Каннах, при Треббии в 1799 г, при Ватерлоо не было достигнуто уничтожения основной массы войск противника. Однако Аустерлицкое сражение все же является выдающимся примером военного искусства. Оно характерно достижением полной победы путем единственного простого маневра, осуществленного в безошибочно выбранный момент времени, хотя не в меньшей мере - и бездарностью командования союзной армии.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб-медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых. На заре 17-го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии. Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении мира и в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира. Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо с государю и долго пробыл у него наедине. 18-го и 19-го ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19-го числа началось сильное хлопотливо-возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение. До полудня 19-го числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19-го на 20-е поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом восьмидесятитысячная масса союзного войска. Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье и все быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стре́лки, показывая результат движения. Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент — зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему не понятны. Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих ста шестидесяти тысяч русских и французов — всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей — был только проигрыш Аустелицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, то есть медленное передвижение всемирно-исторической стрелки на циферблате истории человечества. Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем. В шестом часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, зашел к обер-гофмаршалу графу Толстому. Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем-то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что-то такое, чего другие не знают, и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым. — Ну, здравствуйте, mon cher, — сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. — Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе? — Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали. — Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего-то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения — невозможно. — Да, вы его видели? — сказал князь Андрей. — Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас? — Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, — повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. — Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю. — Но расскажите, как он, что? — еще спросил князь Андрей. — Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтоб я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, — отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина. — Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, — продолжал он, — хороши мы были бы все, ожидая чего-то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов. — Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, — сказал князь Андрей. Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки. — Ах, это совершенно все равно, — быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. — Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна... И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера. Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея. — Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете все это высказать, — сказал Долгоруков. — Я это и сделаю, — сказал князь Андрей, отходя от карты. — И о чем вы заботитесь, господа? — сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. — Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Herr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch... prsch... et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. — Taisez-vous, mauvaise langueДо завтрашнего вечера вся
эта (русско-австрийская)
армия будет моя.
Наполеон, 1 декабря 1805
года
Сражение, произошедшее в начале зимы 1805 года под Аустерлицем
– городком в Моравии, - окончательно закрепило за Наполеоном
славу одного из величайших полководцев в истории, выдающегося
тактика и стратега. Вынудив русско-австрийскую армию «играть по
своим правилам», Наполеон сначала поставил свои войска в оборону,
а затем, выждав удачный момент, нанес сокрушительный контрудар
Союзная армия насчитывала 85 тыс. человек (60-тысячная армия
русских, 25-тысячная австрийская армия с 278 орудиями) под общим
командованием генерала М. И. Кутузова.
Армия Наполеона насчитывала 73.5 тыс. человек. Демонстрацией
превосходящих сил Наполеон опасался вспугнуть союзников. Кроме
того, предвидя развитие событий, он считал, что и данных сил будет
достаточно для победы.
Наполеон использовал кажущуюся слабость своей армии, так как это
лишь добавляло решимости советникам императора Александра I.
Его адъютанты князь Петр Долгоруков и барон Фердинанд
Винцингероде - убеждали императора, что теперь русская армия,
возглавляемая Его Императорским Величеством, вполне способна
разгромить самого Наполеона в генеральном сражении. Это было
именно то, что хотел услышать Александр I.Военный совет накануне сражения
Непопулярность, бессмысленность кампании 1805-1807 годов
особенно правдиво раскрыты Толстым в картинах подготовки и
ведения Аустерлицкого сражения. В высших кругах армии считали,
что это сражение необходимо и своевременно, что Наполеон боится
его. Только Кутузов понимал, что оно не нужно и будет проиграно.
Иронически описывает Толстой чтение австрийским генералом
Вейротером придуманного им плана битвы, по которому «первая
колонна марширует... вторая колонна марширует... третья колонна
марширует...», а возможные действия и движение противника не
учитываются.
На военный совет перед Аустерлицкнм сражением собрались все
начальники колонн, «за исключением князя Багратиона, который
отказался приехать». Толстой не объясняет причин, побудивших
Багратиона не явиться на совет, они и так ясны. Понимая
неизбежность поражения, Багратион не хотел участвовать в
бессмысленном военном совете.На совете происходит столкновение не мнений, а самолюбий.
Генералы, каждый из которых убежден в своей правоте, не могут ни
сговориться между собой, ни уступить один другому. Казалось бы,
естественная человеческая слабость, но принесет она большую беду,
потому что никто не хочет видеть и слышать правду.
Поэтому Кутузов на совете не притворялся - «он действительно
спал», с усилием открывая свой единственный глаз «на звук голоса
Вейротера».Понятно и недоумение князя Андрея. Его ум и уже накопленный
военный опыт подсказывают: быть беде. Но почему Кутузов не
высказал своего мнения царю? «Неужели из-за придворных и личных
соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей
жизнью?» - думает князь Андрей.
В нем говорит сейчас то же чувство, с которым Николай Ростов в
Шенграбенской битве бежал к кустам: «Убить меня? Меня, кого так
любят все!»
Но разрешаются эти мысли и чувства князя Андрея иначе, чем у
Ростова: он не только не бежит от опасности, но идет к ней
навстречу.
Князь Андрей не мог бы жить, если бы перестал уважать себя, если
бы унизил свое достоинство. Но, кроме того, в нем есть тщеславие, в
нем живет еще мальчик, юноша, который перед сражением
заносится мечтами далеко:
«И вот та счастливая минута, тот Тулон, которогоЧетверть века назад статный красавец
князь Николай Болконский под Чесмой или
Измаилом мечтал о том, как наступает
решительный час, Потемкин сменяется,
назначается он...
А через пятнадцать лет худенький мальчик
с тонкой шеей, сын князя Андрея, увидит во
сне войско, впереди которого он идет рядом
с отцом, и, проснувшись, даст себе клятву:
«Все узнают, все полюбят меня, все
восхитятся мною... я сделаю то, чем бы
даже он был доволен...» (Он - это отец,
князь Андрей.)
Болконские тщеславны, но мечты их - не о
наградах: «Хочу славы, хочу быть
известным людям, хочу быть любимым
- думает
князь Андрей
перед
Князьими...»
Николай
Андреевич
Болконский.
Аустерлицем.
Художник Д.Шмаринов.Князь Андрей
на Праценской
горе.
Художник
А.
Здесь, на Праценской горе, почти в бреду, князь Андрей
переживет
Николаев
минуты, которые во многом изменят его жизнь, определят
все его
будущее. Он услышит голоса и поймет французскую фразу,
сказанную над ним: - «Вот прекрасная смерть!»
«Князь Андрей понял, что это было сказано о нем и что говорит это
Наполеон... Он знал, что это был Наполеон - его герой, но в эту
минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным
человеком в сравнении с тем, что происходило между его душой и
этим высоким бесконечным небом с бегущими по нем облаками...»В сценах Аустерлицкого
сражения и предшествующих
ему эпизодах преобладают
обличительные мотивы.
Писатель раскрывает
антинародный характер войны,
показывает преступную
бездарность русскоавстрийского командования. Не
случайно Кутузов был по
существу отстранен от
принятия решений. С болью в
сердце полководец сознавал
неизбежность поражения
русской армии.
Князь Андрей со знаманем в
руках в атаке под Аустерлицем.
Между тем кульминационный
момент в изображении
Аустерлицкого сражения -
героический. Толстой
показывает, что поражение при
10.
Николай Ростов, влюбленный в царя, мечтает о своем: встретитьобожаемого императора, доказать ему свою преданность.
Но встречает он Багратиона и вызывается проверить, стоят ли
французские стрелки там, где вчера стояли.
«Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше
ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и,
не останавливаясь, ехал дальше и дальше...»
Над ним жужжат пули, в тумане раздаются выстрелы, но в душе его
уже нет страха, владевшего им при Шенграбене.
Во время сражения на правом фланге Багратион делает то, что не
удалось сделать Кутузову вблизи царя, - оттягивает время, чтобы
сохранить свой отряд. Он посылает Ростова найти Кутузова (а
Николай мечтает - царя) и спросить, пора ли вступать в бой правому
флангу. Багратион надеялся, что посланный вернется не раньше
вечера...
До сих пор мы видели битву глазами князя Андрея, который с
11.
Ростов уже чувствует безумие происходящего. Как ни мало онопытен, но, услышав «впереди себя и позади наших войск... близкую
ружейную стрельбу», думает: «Неприятель в тылу наших войск? Не
может быть...»
Вот здесь-то в Ростове просыпается мужество.
«Что бы это ни было, однако, - подумал он, - теперь уже
нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего
здесь, и ежели все погибло, то и мое дело погибнуть со всеми
вместе».
«Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где
ему говорили, что убьют».
Ему жалко себя - как было жалко при Шенграбене. Он думает о
матери, вспоминает ее последнее письмо и жалеет себя за нее... Но
все это - иначе, не так, как было при Шенграбене, потому что он
научился, слыша свой страх, не слушаться его. Он все едет вперед,
«уж не надеясь найти кого-нибудь, но для того только, чтобы перед
самим собою очистить свою совесть», и внезапно видит своего
12.
Свидание двухимператоров в
Тильзите. Гравюра
Лебо сперсонажей
оригинала -
Изображая военные действия 1805-1807 и исторических
Наде.лживую
1810-е
императоров и военачальников, писатель критикует
государственную власть и людей, самонадеянно пытавшихся влиять на
ход событий.
Военные союзы, заключенные в 1805-1811, он считал чистым
лицемерием: ведь за ними скрывались совершенно иные интересы и
намерения. «Дружба» между Наполеоном и Александром I не могла
предотвратить войну. По обе стороны русской границы скопились
13.
Уважаемый коллега!Вы скачали данный материал с сайта анисимовасветлана.рф.
Если вы пожелаете, то можете вернуться и:
поблагодарить и пожелать успехов в работе;
выразить замечания, указать на недочеты.
Если вы также, как и я, являетесь владельцем блога, то в
Критическая масса европейского величия
Аустерлицкое сражение, случившееся в начале зимы 1805-го года под неприметным городком в Моравии, способствовало окончательному закреплению за Наполеоном славы величайшего полководца своего времени, а также одного из наиболее выдающихся стратегов и тактиков в мировой истории. Именно эта битва положила начало эпохе Наполеоновских войн и оказала огромное влияние на дальнейший ход европейской истории. Под Аустерлицем в полной мере взошла полководческая звезда Бонапарта, заставившая многие монархии Старого Света почти десятилетие играть по правилам этого великого узурпатора и стратега. Аустерлицкое сражение стало не только блестящей победой французского оружия, но и крушением надежд Александра Первого и Франца Второго на удовлетворение своих геополитических имперских амбиций. Наступал пусть недолгий, но зато яркий час военного гения Наполеона.
Амбициозный план
С целью уничтожения мощной наполеоновской империи в августе 1805-го года была сформирована коалиция из держав Европы в составе России, Австро-Венгрии, Великобритании, Швеции и Неаполитанского королевства. Союзникам удалось собрать значительные силы. Положение Наполеона казалось на первый взгляд безвыходным. Ведь против его империи объединились практически все самые могущественные в военном отношении державы Европы. Но амбициозному плану по устранению с политической карты воинственной империи великого полководца не суждено было реализоваться. Аустерлицкое сражение, наоборот, сыграло роль стартового плацдарма, откуда началось возвеличивание галльского монарха, образ которого в последующем дал пищу творчеству множества литераторов и кинематографистов.
Особенности французской армии наполеоновского образца
Кроме того, что Наполеон противопоставил невиданной по тем временам военной мощи коалиции быстроту своей стратегической мысли и изрядное тактическое мастерство, сама по себе французская армия была очень сильна. В горниле Великой Французской революции родилось новое искусство войны, ставшее на то время откровением для других европейских стран. Наполеоновская армия, рожденная вооруженными силами революционной Франции и сохранившая множество боевых традиций еще республиканских времен, значительно превосходила по боевой выучке, тактической грамотности и военному опыту лучшие полки Европы. Командовавшие ею маршалы были сплошь видными полководцами, одни имена которых наводили ужас на неприятеля и деморализовывали его. С 1789-го года Франция вела исключительно победоносные и достаточно регулярные войны. На такую силу император мог опереться, независимо от численного превосходства противника.
Праценские высоты
Аустерлицкое сражение, предопределившее исход всей кампании, началось 20 ноября 1805-го года. То ли магия имен французских военачальников сыграла решающую роль, то ли что-то еще, но австрийские генералы допустили ряд вопиющих тактических просчетов и ошибок, в результате которых фронт союзных войск оказался максимально разряженным и растянутым на двенадцать километров. Наполеон, сохраняя верность своим стратегическим принципам, совершил обманный маневр, оставив праценские высоты и заняв позиции в поле напротив них, чем откровенно подтолкнул неприятеля к активным действиям. Австрийские войска, которые перешли в наступление, тут же были разбиты хорошо обученной и прекрасно вооруженной кавалерией Наполеона. И тем самым поставили в тяжелое положение своих русских союзников. Несмотря на доблесть, мужество и самопожертвование русских солдат, невзирая на отчаянные попытки генералов Багратиона, Ермолова и Милорадовича выровнять ситуацию, битва была безнадежно проиграна. Ее итогом стало подписание Австро-Венгрией соглашения с Францией, по условиям которого Франц Второй признавал все завоевания Наполеона в Европе. Так Россия осталась в одиночестве в борьбе с агрессивной империей и ее амбициозным монархом.
Литературный образ Аустерлицкого сражения
Описание Аустерлицкого сражения, сделанное пером гениального русского писателя графа Льва Николаевича Толстого в романе «Война и мир», поражает своим вниманием к мыслям героев и тонким пониманием их чувств. Это, пожалуй, самый сильный психологический момент произведения, где неприглядное лицо войны показано не с высоты Олимпа великих полководцев, а глазами людей, которым предстоит положить свои жизни во имя чьих-то стратегических замыслов и политических амбиций. Писатель применил мастерский прием повествования о битве - глазами князя Андрея Болконского. Аустерлицкое сражение в «Войне и мире» показано как основной фактор глобального перелома человеческого мировоззрения. Это один из самых впечатляющих моментов романа, давно вошедшего в золотой фонд мировой литературы.
Роль императоров в Аустерлицком сражении
История человечества состоит из побед и поражений в войнах. В романе «Война и мир» Толстой описывает участие России и Австрии в войне против Наполеона. Благодаря российским войскам была выиграна битва при Шенграбене, и это придало сил и воодушевления государям России и Австрии. Ослепленные победами, занятые в основном самолюбованием, проводя военные смотры и балы, эти два человека привели свои армии к поражению при Аустерлице. Аустерлицкое сражение в романе «Война и мир» Толстой стало решающим в войне «трех императоров». Толстой показывает двух императоров сначала напыщенными и самодовольными, а после поражения растерянными и несчастными людьми.
Наполеон сумел обхитрить и разбить русско-австрийскую армию. Императоры бежали с поля боя, а после окончания битвы император Франц решил покориться Наполеону на его условиях.
Кутузов и Вейротер – кто виноват в поражении?
Основную роль в ведении этой войны взяли на себя австрийские военачальники, тем более что бои велись на территории Австрии. И сражение возле городка Аустерлиц в романе «Война и мир» тоже было продумано и спланировано австрийским генералом Вейротером. Принять в расчет мнение Кутузова или кого-нибудь еще, Вейротер не считал нужным.
Военный совет перед Аустерлицким сражением напоминает не совет, а выставку тщеславий, все споры велись не с целью достигнуть лучшего и правильного решения, а, как пишет Толстой: «…было очевидно, что цель… возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам-ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле».
Сделав несколько бесполезных попыток изменить ситуацию, Кутузов проспал все время, пока длился совет. Толстой явственно дает понять, насколько Кутузову претит вся эта напыщенность и самодовольство, старый генерал прекрасно понимает, что сражение будет проиграно.
Князь Болконский, видя все это вдруг явственно осознает, что весь этот показушный совет – лишь для того, чтобы удовлетворить собственные амбиции генералов обеих армий. «Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думает Андрей Болконский. Но, как истинный сын своего отца, Болконский не может унизиться до того, чтобы отказаться принять участие в сражении, пусть даже наверняка зная, что оно будет проиграно.
Анализ сражения
Почему же сражение было проиграно, и отчего Кутузов пытался предотвратить эту атаку на французов? Опытный военный, он не был ослеплен небольшими победами над французской армией, и поэтому мог реально оценить противника. Кутузов прекрасно понимал, что Наполеон – умный стратег. Он был прекрасно осведомлен о численности российско-австрийских войск, и знал, что она превышает количество французских солдат. Поэтому было понятно – Бонапарт постарается предпринять какие-либо действия, чтобы обманом заманить неприятеля в ловушку. Именно поэтому Кутузов пытался оттянуть время, чтобы сориентироваться и понять, что задумал французский император.
Даже во время сражения, встретившись с царем, Кутузов медлит, и посылает солдат в атаку только после приказания российского императора.
В описании Аустерлицкого сражения в «Войне и мире» Толстой показывая поле боя с двух противоположных сторон, как бы противопоставляет императоров Наполеона, Александра и Франца.
Над обеими армиями одно и то же «…ясное голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана». Но при этом французские войска идут в бой уверенно и с воодушевлением, а среди российско-австрийской армии вовсю идут внутренние трения и споры. От этого солдаты тоже чувствуют неуверенность и смятение. Включая описание природы в рассказ об Аустерлицкой войне в романе, Толстой словно описывает декорации в театре военных действий. Голубое небо Аустерлица, под которым бились и умирали люди, солнце, освещающее поле боя и солдат, уходящих в туман, чтобы стать обычным пушечным мясом в игре императорских амбиций.
Андрей Болконский
Для Андрея Болконского Аустерлицкое сражение – возможность показать себя, проявить все свои лучшие качества. Как Николай Ростов перед Шенграбенской битвой мечтал совершить подвиг, но, в момент опасности вдруг осознал, что его могут убить, так же и Болконский перед сражением думает о смерти. И удивление Ростова: «Убить меня? Меня , кого так любят все!» очень похоже на недоумение Болконского: «Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?».
Но при этом результат этих мыслей у Ростова и Болконского разный. Если Ростов бежит в кусты, то Болконский готов идти навстречу опасности, чтобы «…наконец показать все то, что я могу сделать». Болконский тщеславен, так же как его отец, и его сын в будущем, но это тщеславие идет не от пустого бахвальства, а от благородства души. Он мечтает не о наградах, а о славе, о людской любви.
И в минуты его размышлений о грядущих подвигах Толстой словно опускает его на землю. Князь вдруг слышит глупую шутку солдат:
«Тит, а Тит?»
- Ну, - отвечал старик.
- Тит, ступай молотить, - говорил шутник.
- Тьфу, ну те к черту, - раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг».
Те люди, ради любви которых Болконский готов идти на подвиги, даже не подозревают о его мечтах и размышлениях, они живут обычной походной жизнью и шутят свои глупые шутки.
Героическое поведение Андрея Болконского при Аустерлицком сражении Толстой описывает обыденными словами, без прикрас и пафоса. Тяжесть знамени, которое так сложно удерживать, что Болконский бежал «волоча его за древко», описание ранения, когда словно «… со всего размаха крепкою палкой кто-то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову». Нет ничего высокопарного и героического в описании его подвига, но именно это и создает ощущение того, что героизм – это проявление душевного порыва в обыденности военных действий.
Князь Болконский не мог поступить как-то по-другому, хотя он прекрасно понимал, что итог битвы при Аустерлице был предрешен.
Словно подчеркивая суетность всего происходящего, Толстой снова возвращается к небу над Аустерлицем, которое теперь видит над собой Андрей Болконский. «Над ним не было ничего уже, кроме неба, - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались… совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..»
Заключение
Подводя итог и проведя краткий анализ описания битвы под Аустерлицем, сочинение на тему Аустерлицкое сражение в романе «Война и мир» мне бы хотелось закончить цитатой из романа, которая очень четко отражает суть всех военных действий: «Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих ста шестидесяти тысяч русских и французов - всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей - был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, то есть медленное передвижение всемирно-исторической стрелки на циферблате истории человечества».
Чтобы не происходило в этом мире, все это лишь движение стрелки на часах…
Тест по произведению
